Дорога шамана

Мы расселись, и я списал уравнения, которые капитан Раск начертал на доске. Они показались мне довольно простыми, хотя я заметил, что Спинк хмурится. Я довольно быстро справился с заданием, но продолжал делать вид, будто все еще пишу — мне не хотелось выходить к доске. Горд поднял руку третьим. Капитан Раск вызвал его вместе с четырьмя другими кадетами. Пока они записывали на доске решения и показывали ответы, капитан вывел мелом на доске номер страницы и объявил:

— Все, кто не поднял руки, к завтрашнему дню должны сделать дополнительное задание. Практика отточит ваши вычислительные способности. Хорошо, а теперь посмотрим, что у нас на доске.

Меня охватило страшное разочарование — я проявил самую обычную трусость, и теперь мне придется за нее расплачиваться. Четверо кадетов у доски получили правильные ответы, и среди них Корт. Парня, который в самом конце сделал ошибку в вычислениях, я не знал. А лучшее решение оказалось у Горда, простое и элегантное, записанное четким, уверенным почерком. Ему удалось добраться до ответа, миновав две промежуточные ступени. Капитан Раск шел вдоль доски и указкой демонстрировал, как следует получать правильный ответ, отмечал ошибки, отчитывал тех, кто писал неаккуратно. Посмотрев на решение Горда, он остановился, стукнул указкой по открытой ладони и сказал:

— Отлично.

И пошел дальше, к следующему кадету, а счастливый Горд отправился на свое место.

И тут я заметил, что Спинк сидит в страшно напряженной позе со сжатыми в кулаки руками. Я перевел взгляд на его лицо и увидел, что он жутко побледнел. Тогда наконец я посмотрел в его тетрадь, где он пытался решить первую задачу. Маленькие аккуратные цифры заполнили половину страницы, но о правильном решении не было и речи. Он резко закрыл ладонью листок, а когда я на него посмотрел, залился краской. Я отвернулся, чтобы не смущать товарища, и решил сделать вид, будто не понял, что дальше арифметики его знания не распространяются.

Капитан Раск вытер доску и тут же написал на ней новую задачу. На мгновение он замер на месте и постучал мелом, привлекая наше внимание.

— Разумеется, для большинства из вас это лишь повторение того, что вы уже давно изучили. Но, как известно, башню нельзя построить на шатком фундаменте, и потому я решил посмотреть, каков фундамент ваших знаний, прежде чем учить вас дальше.

Спинк тихонько застонал. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не смотреть на него. Капитан Раск, шаг за шагом, решил задачу, написанную на доске. Затем предложил еще три с возрастающей сложностью и тоже подробно показал нам, как они решаются. Он был хорошим учителем и очень четко все объяснял. Спинк рядом с решением задач лихорадочно записывал пояснения к каждому шагу, но я видел, что он окончательно запутался в понятиях, о которых никогда не слышал.

Когда я первым поднял руку, справившись со следующей задачей и потом еще с одной, то чувствовал себя неловко, словно я специально демонстрирую ему свои знания. И всякий раз рядом со мной у доски стоял Горд, но его решение было изящнее и проще моего, хотя оба получали правильный ответ. После того как мы возвращались на свои места, капитан Раск давал дополнительное задание тем, кто не сумел в числе первых пяти кадетов решить предложенную задачу. По окончании урока почти весь класс жалобно стонал, понимая, сколько времени придется потратить на огромное домашнее задание к завтрашнему дню. Мы встали, провожая выходящего из класса преподавателя. Кадеты зашумели, собирая вещи, и я воспользовался этим, чтобы предложить Спинку:

— Давай вечером вместе сделаем задание.

Он не стал говорить, что мне практика не нужна, и вместо этого, опустив глаза, ответил:

— Я буду тебе очень признателен. Если у тебя есть время.

Другие дозоры быстро ушли, а мы с нетерпением ждали Дента, но вместо него появился еще один незнакомый капрал и повел нас на следующее занятие. Неожиданно меня охватило возмущение — мы направлялись в здание, из которого ушли полтора часа назад. Почему начальство не составило наше расписание таким образом, чтобы за уроком истории следовал варнийский? Тогда нам не пришлось бы как угорелым носиться по всей территории Академии. Единственным утешением служило то, что это занятие было последним перед обедом.

В классе уже сидела группа первокурсников, и нам впервые удалось поговорить с ребятами из другого дозора без присмотра начальства. Мы довольно быстро нашли общий язык, поскольку они тоже были сыновьями новых аристократов. Их дозор насчитывал пятнадцать человек. Как выяснилось, наших товарищей разместили на самом верхнем этаже в Скелтзин-Холле, в одной большой комнате с окнами в торцах и такими дырами в потолке, что в них легко залетали голуби. Услышав это, мы поняли, как нам повезло, что нас определили жить в Карнестон-Хаус. Правда, им обещали все починить до наступления зимы, но уже и сейчас ночной ветер с реки — штука не слишком приятная.