Дорога шамана

Я говорил себе, что пошел на поправку, но, когда солнце село, лихорадка с новыми силами набросилась на мое истерзанное тело. Я погрузился в забытье, которое не приносило ни отдыха, ни облегчения. Видения, словно крылатые демоны, метались вокруг моей постели, и я не мог от них ни спрятаться, ни защититься. Я проснулся во сне и вновь очутился в шатре в окружении уродов. Оглядевшись вокруг, я обнаружил, что у Спинка вместо ног и рук выросли плавники. Я попытался встать и увидел, что у меня нет ног.

— Мне это только снится! — закричал я санитару, державшему меня за плечи. — Мне снится сон! С моими ногами все в порядке. Я сплю.

Когда мне удалось выбраться из кошмара, я почувствовал, что весь трясусь от холода — оказалось, что вместо подушки мне положили целый сугроб снега. Я попытался спихнуть его с кровати, но доктор Амикас отругал меня.

— Снег охладит голову. Я надеюсь, что так мы сумеем победить лихорадку. Ложись обратно, Бурвиль, ложись.

— Я не давал выпивку Колдеру. Не давал! Вы можете объяснить это полковнику! Это не я.

— Конечно не ты, конечно. Лежи спокойно. Пусть твоя голова охладится. Лихорадка сжигает твой мозг. Ляг, успокойся.

И доктор толкнул меня обратно в объятия толстяка.

— Я служил в кавалле! — гордо заявил он. — Очень жаль, что ты не сможешь подняться из рядовых, как я. Теперь тебе не быть даже разведчиком. Возможно, ты сумеешь занять место толстяка в цирке уродов. Нужно только побольше есть. Ты любишь есть, правда?

Я резко сел. Мягкая холодная подушка разбудила память. Наступила ночь. В палате горело лишь несколько свечей, и в их неверном свете фигуры санитаров отбрасывали странные тени. Я старался удержать в памяти сведения, обретенные в мире древесного стража. Я понимал, что должен сделать все, дабы остановить этот кошмар и не допустить его в будущем.

— Доктор! — закричал я. — Доктор Амикас!

Кто-то подошел ко мне, но это был не доктор Амикас.

— Что случилось? Ты хочешь пить?

— Нет. Все дело в пыли, доктор. В той пыли, которую они использовали. Высушенное и растолченное дерьмо заболевшего чумой человека. Чтобы у нас вспыхнула эпидемия. Чтобы убить нас всех.

— Выпей воды, кадет. Ты бредишь.

— Скажите доктору Амикасу, — настаивал я.

— Обязательно. А теперь попей.

И он поднес к моим губам чашку. В ней была чистая холодная вода, и я с благодарностью выпил все до капли. Живительная влага принесла мне некоторое облегчение, особенно пересохшему горлу.

— Спасибо, — прошептал я. — Спасибо.

Я опустился на постель, во власть лихорадочных видений. Бесконечное путешествие в другой мир продолжалось.

Мы сидели в окруженной цветущими кустами маленькой беседке, неподалеку от края мира. Толстая женщина — древесный страж — с легкой укоризной покачала головой. Но когда она заговорила, на ее губах появилась доброжелательная улыбка:

— Ты еще недостаточно силен. Прояви терпение. Тебе нужно впитать побольше магии, чтобы оставаться сильным в их мире. Если ты попытаешься перейти вместе с ним обратно слишком рано, то не сможешь его победить. Он тебя предаст.

Вокруг нас плотной стеной стояли величественные деревья. Шел легкий дождик. Она принесла мне сложенный в форме чаши зеленый лист. В нем была густая сладкая похлебка, теплая и изумительно вкусная. Я выхлебал ее и облизнул лист. Она одобрительно кивнула.

У нее в руках был еще один лист, наполненный чем-то густым и вязким. Она делала маленькие глотки, облизывала губы и улыбалась. Я смотрел, как она ест, и вдруг ощутил желание. В ней была какая-то поразительная цельность. Она была сама щедрость и изобилие, снисходительность и роскошь. Она ни в чем не знала отказа и потому не отказывала сама. Желание переполняло меня. Я хотел быть ею, наполниться магией. Она увидела, как я на нее смотрю, и кокетливо улыбнулась.

— Поешь еще! — с деланной суровостью проговорила она. — Я скоро покажу тебе, как это добывать. — И она протянула мне еще один сложенный лист с угощением. — Это магия. Разве она не чудесна? Насыться ею. Ешь, пока она не наполнит тебя.

Она наклонилась ко мне, и вдруг угощение перестало быть сладким. Женщина потчевала меня какой-то мерзостью, видом и запахом напоминавшей свернувшуюся кровь, сгнившую плоть, на которую слетаются мухи. Я отшатнулся.

— Мне не нужна ваша магия! Я хочу быть офицером королевской каваллы. Хочу служить моему королю, жениться на Карсине и отсылать свои дневники семье. Пожалуйста. Разреши следовать путем, уготованным мне добрым богом. Отпусти меня.

— Спокойно, Бурвиль. Спокойно. Санитар! Принесите еще воды. Выпей, Бурвиль. Ну же, пей!

Мои зубы застучали о край стакана, и холодная вода пролилась на грудь. Я с трудом разлепил веки. Доктор Амикас аккуратно опустил мою голову на подушку. Его лицо заросло щетиной, глаза покраснели от недосыпания. Я попытался заставить его понять.

— Я не давал Колдеру выпивку, доктор. Я лишь привез его домой. Объясните это полковнику Ститу. Иначе для меня все будет кончено.

Он встревоженно посмотрел на меня и тяжело вздохнул.