Дорога скорби

– Боб? Мне нужно попасть из места к северо-западу от Оксфорда в Кент, в Кентербери. По дороге сделать пару коротких остановок, а примерно во второй половине дня вернуться в Лондон. Это возможно?

– Давай адрес, – тут же сказал он. – Мы выезжаем.

Я позавтракал вместе с Чарльзом. Миссис Кросс на свой старомодный лад накрыла стол – тосты, кофе, каша и омлет. Чарльз не представлял себе утра без яиц. Он ел и смотрел, как я пью кофе, пользуясь только левой рукой.

Зная мою нелюбовь к объяснениям, он не делал никаких замечаний касательно железных труб.

Он читал газету, которая, как он мне дал понять, сделала сенсацию из смерти Джинни Квинт. Две колонки занимала фотография, на которой Джинни улыбалась. Я постарался не думать о том, как она могла выглядеть после падения с шестнадцатого этажа. Чарльз прочитал вслух:

– "Друзья говорят, что она была удручена предстоящим судом над сыном. Ее муж, Гордон, отсутствует". Другими словами, репортеры не могут найти его.

Суровое испытание прессой, подумал я. Мучение последних нескольких дней.

– Как ты считаешь, Сид, – сказал Чарльз самым своим спокойным и вежливым тоном, – ярость Гордона была преходящей или... э-э... маниакальной?

– Я считаю, – повторил я за ним, – что не стоит судить так поспешно. Гордон, возможно, и сам этого не знает.

– Будь осторожен, Сид.

– Разумеется. – Я проанализировал впечатления, оставшиеся у меня от коротких секунд нападения на Пойнт-сквер. – Не знаю, где была Джинни, когда она выбросилась из окна, но не думаю, что Гордон был с ней. Я имею в виду то, что, когда он напал на меня, он был одет так, как одевался во время пребывания в деревне. Ботинки в грязи, вельветовые брюки, старая твидовая куртка, голубая рубашка с открытым воротом. А металлическая труба, которой он ударил меня... Это был не прут, а двухфутовый кусок стального столба, вроде тех, на которые крепят сетчатые ограды. Я видел в нем дырки для проволоки.

Чарльз выглядел изумленным. Я продолжал:

– Думаю, что он был дома, в Беркшире, когда ему сказали о Джинни.

Если бы я поискал в окрестностях, то нашел бы "Лендровер" Гордона где-нибудь поблизости от Пойнт-сквер.

Гордон Квинт, хотя и был землевладельцем, сам работал на своих акрах.

Он водил трактор, косил траву, вместе с работниками чинил изгороди, огораживал пастбища и прореживал лес, наслаждаясь как самим физическим трудом, так и удовлетворением от хорошо сделанной работы.

Я знал, что он к тому же любуется собой и ждет восхищения всех вокруг, включая Джинни. Ему доставляло удовольствие быть радушным хозяином, чтобы у его гостей не возникало сомнений в его превосходстве.

Человек, которого я видел на Пойнт-сквер, забыл все свои "помещичьи" манеры и был грубым, жестоким, разъяренным – и странным образом куда более естественным, чем тот Гордон, которого я помнил. Но пока я не узнаю наверняка, каким еще образом может проявить себя эта сторона его натуры, я постараюсь держаться подальше от труб и всех остальных сельскохозяйственных приспособлений, которые имеются у него под рукой.

Я сказал Чарльзу, что позвонил в "Теле-Драйв" и они за мной приедут.

Он вскинул брови, и я объяснил ему, что вставлю цену в счет расходов. Каких таких расходов? А текущих, сказал я.

– Миссис Фернс платит тебе? – нейтральным тоном спросил Чарльз.

– Уже нет.

– А кто тогда? – Ему нравилось, когда я получал прибыль. Я и получал, но он редко верил этому.

– Я не голодаю, – сказал я, глотая кофе. -А вы не пробовали добавлять три или четыре яйца в грибной суп? Получается грибной омлет, быстро и не так чтобы плохо.

– Отвратительно, – сказал Чарльз.

– Все выглядит иначе, когда живешь один.

– Тебе нужно снова жениться. Как насчет той девушки, которая снимала квартиру вместе с Дженни в Оксфорде?

– Лиза Макиннес?

– Да. Я думал, что вы состояли в любовной связи.

Любовных связей больше не заводят. Слова Чарльза опоздали на полвека.

Но хотя называлось это по-другому, само явление было вечным.

– Летний пикник, – сказал я. – Зимний мороз убил его.

– Почему?

– Она испытывала ко мне скорее любопытство, чем любовь.

Он это хорошо понимал. Дженни рассказывала своей подруге обо мне так много и подробно и по большей части не в мою пользу, что – как я понял уже потом – подруге захотелось проверить информацию лично. Это была легкая пробежка от встречи до расставания. Приятно, но неглубоко.

Когда машина приехала, я поблагодарил Чарльза за то, что он приютил меня.

– В любое время дня и ночи, – кивнул он. Мы расстались, как обычно, без рукопожатия. Все сказали взгляды.

Предоставив водителю выбирать путь по городку Кингстаун в Суррее от одной стоянки до другой, я купил шесть разноцветных париков в магазине подарков, а в зоомагазине – золотую рыбку в пластиковой банке. Вооружившись таким образом, я наконец прибыл к клинике для детей, больных раком, в которой находилась Рэчел Фернс.