Дорога Смерти

Капли воды, переливаясь всеми цветами радуги, застыли в воздухе, слабо подергиваясь и мерцая. Архиведьма опустила глаза и содрогнулась, увидев, что пол исчез, а под ногами стелется странная, похожая на дым, субстанция, в недрах которой вспыхивают призрачные огоньки. Темнота стала настолько густой, что казалось ее можно потрогать. Рокапа стиснула зубы. Потому что шелест бестелесных голосов ударил по нервам.

— Ой, кто это тут? — почти детский.

— Неужели Гурандочка прислала покушать? — полный надежды мужской.

— Ах… нет, живая…дедабери… — разочарованный.

— Но, погодите… — детский голосок.

"Детские голоса самые страшные… — думала Рокапа, переводя дыхание, — от них всегда хочется плакать…"

Зажмурившись на мгновение, архиведьма двинулась вперед. Вокруг бушевало пламя, она словно шла сквозь огонь, чёрный и не обжигающий. В висках стучало, мурашки бегали по телу, и тошнота снова подступила к горлу.

С новой силой зашелестели голоса.

— Не смотрит на нас.

— Боится, что ли?

— Ах, остроухая, надо же.

— Нет, это хвостатая. Дедабери.

— Ну, посмотри, посмотри же на нас!

— Нам больно, как ты не понимаешь, больно!

— Знаешь, как страшно, когда тонешь?

— Веревка сжимает горло…

— Болит…

— Посмотри же на нас, ведьма!

— Недавно мы с одной уже побеседовали…

— Ты с ней знакома?

Рокапа остановилась. Но откуда-то прилетел тихий голос Гуранды:

— Не слушай их, они лгут…

Архиведьма продолжила путь. Или она и не идет никуда вовсе? Черное пламя бесновалось вокруг. О чем говорят Пожиратели? С кем они могли беседовать? Лгут, они лгут… потому что хотят сожрать ее душу.

— Ты думаешь, Пожиратели едят души?

Рокапа глубоко вздохнула и повернула голову вправо. Вот она. Переливающееся призрачное тело средь черных всполохов. Это она. Миранда. Проклятая сестра. Архиведьма вдруг поняла, что Пожирателей больше не слышно. Ушли, не иначе повинуясь той, кто стоял перед ней…

— Не иначе.

Неужели Рокапа слышит смех в голосе потустороннего существа? Душа Миранды, или что там осталось от ее живой сущности, не может сама общаться с живыми. Для этого Умеющие, как Гуранда, вызывают демонов-носителей, с помощью которых умерший может снова говорить. Архиведьма сглотнула слюну. Так что это не Миранда перед ней, а лишь оболочка, существо из-за Грани, медиум, который дал вселить в себя падший дух Проклятой сестры… Раздавшееся хихиканье заставило Рокапу усомниться в собственных знаниях. Слишком уж похож этот смех на подобный, только у Гуранды.

— Ага, — проговорил насмешливый скрипучий голос, — мы же сестрички. Сестрички, сестрички! Она же тут?

— Да, — подтвердила Рокапа.

— А как там душечка Сарис, которую я нянчила вот такой малюткой, — черные сполохи раздвинулись, когда бестелесные прозрачные руки показали Рокапе, как они нянчили маленькую Сарис. Правда, она уже была большой девочкой… А ты, Рокапа… Красуля, как и прежде. Говори, с чем пришла.

Рокапа решила, что потом будет размышлять, зачем Миранда вспомнила про Сарис…

— Нази, — проговорила Миранда, и архиведьма с трудом сдержала крик. — Она же сестренкой была Сарис, правда? Ах, извини… ты спрашивай, спрашивай. Только давай как в старинных сказочках: на неинтересные вопросы отвечать не буду. А на каждый твой вопрос я буду задавать свой. И ты уж потрудись, отвечай. Иначе я уйду. Да и больно находиться тут. К тому же демончик этот, хоть и молодой, но…

Миранда не договорила, потому что прозрачное тело выгнулось, и на какой-то невообразимо короткий миг появилось нечто черное, с рогом на лбу и с горящими огненными глазами. Архиведьма отшатнулась. Но в следующее мгновение Миранда снова смотрела на архиведьму. Рокапа уже различала черты лица, искривленные губы и клоки волос. Затем все исказилось, поменялось, заиграло черно-серыми красками. Демон. Молодой и нетерпеливый.

— Почему каджи хотят уничтожить Ламиру? — спросила Рокапа.

— Уничтожить? — засмеялась Миранда. — Дурочка ты, Рокапа. И сестра моя Гуранда дура, что привела тебя сюда. Впрочем, честь по чести: вопрос задан, надо отвечать. Месть, обычная месть.

— Месть?

— Месть и власть, дурочка Рокапа, — голос Миранды усилился, задрожал, — ведь нет ничего слаще мести, уж я то знаю! Жаль, не успела всех порешить тогда. Но удачные моменты ведь были, признай! Вспомни!

— Да, — призналась Рокапа, думая о Сарис и Марех, — я помню… Как явилась ты феей прекрасной юной девушке во сне, чтобы обмануть чистую душу.

— Чистую? — хохот Миранды заметался в черном пламени. — Будь она, эта изменница, чистых кровей, то не поверила бы мне. Ах, как велико было ее желание братцев своих названных спасти. Так ведь и спасла же, в конце концов. Братьев было трое, а потом, — Миранда захихикала, — молва людишек сначала сделала из них пятерых, затем семерых, и, наконец, целых одиннадцать, ха-ха! Удивительно, как это человековское отродье не умножило их на все сто! А Роин…

Столько животной ненависти было в голосе падшей, что Рокапу бросило в дрожь. Король Роин…