Дорога Смерти

Миркомор сидел на заборе и осматривал шип на хвосте. Все получилось, хозяйка будет довольна. Удалось быстро задействовать дзапово зелье, а теперь… Миркомор повернул голову и некоторое время наблюдал, как нетвердой походкой человек из подвала вышел из дома и отправился к двум другим человекам, что по-прежнему находились на улице. Миркомор удовлетворенно заурчал, соскочил с забора и скрылся в чернильной тьме. Вслед ему понесся сдавленный крик, тут же сменившийся угасающим хрипом. Но миркомор уже не слышал. Нужно спешить. До Дома Блаженцев нет так уж и близко. А работы там невпроворот.

Зезва редко видел сны. Но в эту ночь ему приснилась Аинэ. Девушка расчесывала волосы черным гребнем и ласково смотрела на мзумца глазами цвета морской волны. Радостная истома вдруг охватила Ныряльщика, он сделал шаг вперед и… И в следующее мгновение чуть не полетел со своей кровати на пол.

— Вставай, Зезва, беда!

Над ним возвышался Каспер с факелом в руках. Лицо юноши было бледным как меловые скалы с баррейнских берегов.

— Что случилось? — Зезва уже пристегивал пояс с ножнами. — Ночь на дворе! Каспер, не молчи!

— Не знаю, — помотал головой Каспер, — сказки какие-то.

Озадаченный Зезва вдруг услышал крики и шум.

— Приближаются к межам Старого Города.

— Кто приближается, курвин корень?! Мятежники прорвались?

Грохот и новые вопли стали ответом Зезве. Не говоря больше ни слова, он поспешил к выходу. Очутившись на улице, застыл в изумлении.

Со стороны Старого Города над домами возвышалась стена огня и дыма, полные ужаса крики носились по ночному воздуху, слышались звон бьющихся стекол и грохот, словно некий великан самозабвенно и радостно обрушивал на каменные стены свой гигантский молот.

— Что это такое, вашу мать в дупло? Каспер…

— Зезва, махатинцы!

Со стороны Площади Брехунов, звеня оружием, бежали солдаты. Тяжело дыша, они промчались мимо Зезвы и Каспера. Командир махатинцев, бородатый ветеран, окинул их мрачным взглядом, но ничего не сказал, лишь прибавил ходу, крепко сжимая рукоять обнаженного меча. Несколько мгновений Ныряльщик и Победитель смотрели им вслед. Затем в гуле и грохоте раздались женский крик и плач ребенка. Мзумцы переглянулись и бросились за махатинцами. Едкий запах дыма уже мешал нормально дышать, но появился еще один запах — странный, обволакивающий, сладковатый. От него мутилось в голове и перед глазами начинали метаться черные круги.

Каспер встал как вкопанный, схватил Зезву за руку. Навстречу им бежали люди, в основном женщины и дети. Их круглые от ужаса глаза метались во все стороны, рты в панике раскрыты, на перекошенных, бледных лицах — печать животного страха. Какой-то старик подбежал к Касперу и закричал высоким голосом:

— Они уже близко, спасайтесь, спасайтесь!

— Кто близко, кто?

— Смерть нам! — вскричал старик и побежал дальше. — Это наказание за грехи! Ормаз покинул нас, мы все умрем в мучениях!

— Гляди-ка, — проворчал Зезва, — про грехи вспомнили, видать, дело и вправду плохо.

Толпа становилась все гуще и вскоре запрудила весь переулок. Зезва и Каспер едва не были смяты этой безумной волной, но умудрились пробраться за угол двухэтажного заброшенного дома, где и прижались к стене, чтобы немного перевести дух. Мимо по-прежнему бежал народ, в основном простолюдины. Они в страхе оглядывались назад, туда, откуда шли дым, гарь и ужасающий смрад. Зезва тоже посмотрел в сторону Старого Кладбища. Мрачные воспоминания охватили его, сменившись тревожным чувством опасности. Курвова могила, что же там такое?

— Только не говори мне, что это…

— Что ты сказал, Зезва?

— Ничего. Предаюсь приятным воспоминаниям.

Раздался треск и прямо перед Зезвой на мостовую упал человек. Каспер бросился было на помощь, но эр уже стоял на ногах спиной к нему и отряхивался. Юноша положил ему руку на плечо и хотел спросить, не сильно ли тот ушибся. Простолюдин повернулся.