Дорога солнца и тумана

Я упала на постель и обняла подушку сестры, тоскуя, что меня уже никогда не обнимут ее руки. Вдруг мои пальцы наткнулись на что-то твердое. Я сунула руку в наволочку и достала очечник. В нем лежали запасные очки сестры – с оранжевой оправой «кошачий глаз». У Мо была привычка хранить вещи в подушке. Я удивилась, что не обнаружила очечник прошлой ночью. Впрочем, тогда меня слишком переполняли эмоции.

– Как мне хочется, чтобы ты посмотрела на мир моими глазами, – говорила мне Мо, если я удивлялась и не понимала ритм ее жизни.

И вот я тут, Мо. Я нацепила ее очки и оглядела комнату через диоптрии сестры.

Садилось солнце. Его золотой свет наполнял комнату и падал на стену. Металлические кнопки, державшие карту на стене, сверкали, словно блестки, которыми Мо когда-то осыпала мою одежду.

Я встала и провела пальцами по желтым листочкам на карте. Сняла очки и наклонилась ближе, чтобы прочесть написанное.

14 апреля – Мириаму (Нони)

2 мая – Хузуни (Пендо)

12 июня – Джавекс (Кабула)

17 июля – Джума (Барака)

29 августа – Сумуни (Маймоси)

1 сентября – Фураха (Магеса)

Записки были странными и непонятными. Первые три были вычеркнуты черными чернилами. Они были прилеплены на разных местах карты, одни – ближе к Амоше, другие – дальше.

– Вау. Ты много сделала, – сказала Коринна, когда вошла в комнату и швырнула сумку на свою кровать. – Ты тут так и возилась целый день?

Я оглядела себя. Я до сих пор была в пижаме.

– Ты ела что-нибудь? – спросила она.

Я покачала головой, сообразив, что последняя еда была в самолете.

– Неужели ты сестра Мо? Мы называли ее Горе-Мо, если она была голодная, потому что тогда она ужасно вредничала. – Коринна подтолкнула меня к ванной. – Освежись и пойдем ужинать.

Причесываясь, я глядела на свое отражение. Теплые каштановые волны сами собой разделялись косым пробором и мягко падали на лоб. В моих глазах все еще светилось отчаяние, какое бывает у людей, когда у них неожиданно выхватывают что-то дорогое. Они казались темно-карими, словно зрачки расширились да так и остались такими. Мо выглядела так, когда была чем-то возбуждена, хотя ее глаза всегда были красивыми и выразительными. Они напоминали мне теплую, сырую древесину и золотой песок. Родители назвали нас очень метко. В Мо всегда ощущался карибский жар и прохладный, беззаботный ритм регги. Я была спокойная, как каменистые бухты и древние горы. Я никогда ярко не одевалась и громко не разговаривала. Я чувствовала себя комфортнее на заднем плане. Это было нетрудно, потому что у меня все было средним. Средний рост, средний вес, средняя жизнь.

Я быстро переоделась в удобную футболку с длинными рукавами. Коринна устроила мне беглую экскурсию по Нима-Хаусу. Волонтеры жили отдельно от приюта в скромных комнатах, выходивших на общий двор.

Все уже собрались вокруг длинного стола, стоявшего во дворе.

– Ты должна попробовать вали и махарагве, – сказала Коринна, когда мы подошли к столу. Она положила мне на тарелку рис и что-то похожее на тушеные бобы.

– Не слушай эту девчонку-суахили, – пошутил кто-то. – Она просто где-то прочитала об этом.

– Я стараюсь произвести хорошее впечатление. – Коринна села рядом со мной. – Извини, я забыла тебя представить. Ребята, это Родел, сестра Мо.

Беседа заметно провисла, но потом все заговорили сразу.

– Эй, так жалко.

– Здесь так тихо без нее.

– Просто не верится, что ее не стало.

Все рассказывали про Мо. Все устроились на разные сроки, кто-то – на пару недель, кто-то – как Мо – на полные шесть месяцев. Так собралась маленькая неформальная группа. Коринна приехала из Нигерии. Парень рядом со мной был немцем. Несколько ребят собрались из маленьких городков, расположенных недалеко от Амоши. Не все говорили по-английски или на суахили, но все как-то понимали друг друга. Мое сердце наполнилось благодарностью, когда я слушала их воспоминания о моей сестре: милая, активная, громкая, смелая.

– Она была горячая, блин, – сказал кто-то из парней, а другой пнул его по лодыжке.

Лишь когда мы с Коринной вернулись в нашу комнату, я поняла, как я устала. В дороге я была на пределе нервов. После этого, да еще после эмоциональной встряски прошедшего дня, мне хотелось рухнуть в постель. Но я должна была вычеркнуть из своего списка еще один вопрос.

– Коринна, – сказала я. – Что означают эти записки? – Я показала на карту и на листки.

– О, эти. – Она подошла ко мне и тоже взглянула на карту. – В свободное время Мо работала с детьми, находившимися в зоне риска. Каждый месяц она забирала из тех мест одного ребенка и отвозила его туда, где безопасно. Видишь, она записывала число, когда там ее ждали, имя ребенка, а здесь, в скобках, название места. Она планировала вывезти шестерых детей за шесть месяцев. Первых трех она уже вывезла.

Коринна показала на вычеркнутые имена.

– А что будет с остальными? Кто будет заботиться о них?