Дорога светляков

Вода в речке была по-злому студёной и кусала нежные пальцы до красноты, но Нивья не позволила прислужнице стирать платье, приготовленное для празднования пробуждения Золотого Отца.

– Что же ты ручки белые мараешь? – раздался напевный, полный яда голос Летицы. С Нивьей они жили в соседних избах, только у семьи Летицы и двор был беднее, и платья старее, а уж о помощнице и речи идти не могло. – Прислала бы Гелашу свою. Или боишься, что бусины с ворота обдерёт и себе пришьёт?

Нивья гордо сжала губы в нитку. Пускай Летица завидует, пускай ядом истекает. Все знают, что Летица с малых лет заглядывалась на красавца Радора, и так же все знают, что в день пробуждения Золотого Отца Радор позовёт замуж Нивью, а не Летицу.

Скоро и другие деревенские девушки набежали к реке, каждая несла свой лучший наряд: прополоскать в речке, показать водяному красоту, чтоб подивился и до осени щедро гнал на рыбаков речных рыбёх и не разливал воды, не топил поля. Налетели, защебетали птахами, и Нивья ухмылялась себе под нос, нарочно расправляла ало-золотое платье в воде, чтоб лучше видели и крепче завидовали.

– Рученьки красные, сейчас на ветру кожа огрубеет, как с Радором такая красавица миловаться будет? – хихикнула дородная Мавна, и девки засмеялись заливисто и едко, всё равно что сороки раскаркались.

Нивья слушала их и радовалась.

Девушки визжали, грели дыханием коченеющие руки, прежде чем снова окунуть наряды в воду. Подолы нарядных платьев набрякли от воды, потемнели, девичьи косы растрепались от усердия, щёки налились румянцем. Когда Нивья бросила беглый взгляд на противоположный берег, ей показалось, что там мелькнула чья-то тень, тут же растворившись в подлеске. Лесовой, наверное, захотел одним глазком глянуть на деревенских: нечистецы проснулись от зимнего сна недавно, едва стаял последний снег, а вот Золотому Отцу только предстояло очнуться и засиять над Княжествами в полную силу.

Решив, что соседки довольно насмотрелись на дорогое платье, Нивья вытащила наряд из воды, тщательно отжала и сложила в корзину. Гордо, стараясь ничем не выказать, как замёрзла, она перекинула косу на спину и пошла обратно к деревне. Вслед ей полетели привычные смешки.

В роще гулко кричала кукушка, листья на деревьях только-только начали разворачиваться и светлели на чёрных ветках, как новорождённые мотыльки. Пахло сыростью и свежестью, печным дымом и землёй, недавно освободившейся от ледяной корки. Пахло переменами.

Нивья забрала левее, чуть глубже в рощу. Деревню со всех сторон обступало чёрное Великолесье, но тут, у речки, рощица была совсем безобидной, а летом – ещё и хлебосольной, щедро одаривающей черникой, брусникой и грибами. Среди берёз и рябинных кустов парни назначали девушкам свидания, а в ночь макушки лета здесь уединялись пары, чьи свадьбы должны были отгулять в начале осени.

Как Нивья и думала, Радор ждал её здесь. Она издали заметила его – высокого, крепкого, с красивыми блестящими кудрями цвета древесной коры. Радор Гарх выглядел старше своих восемнадцати зим: у него уже росла густая борода, которую он стриг коротко. Нивья знала, что ему завидовали остальные парни деревни, а девки вздыхали по его карим глазам и широким плечам. Нивья ускорила шаг.

– Радор? – позвала она.

Он стоял, наклонив голову, будто думал о чём-то тягостном, но заслышав голос Нивьи вскинулся, шагнул навстречу и обнял Нивью. Она потянулась к нему губами, но Радор не спешил, как прежде, поцеловать её и крепче прижать к груди. Что-то было не так.

– Радор? – повторила Нивья. – Что-то случилось?

Он взял Нивью за плечи и чуть отстранил от себя. Нивья заглянула ему в лицо, силясь понять, почему Радор стал холоден и неразговорчив. Неужели какая-то девка, а ещё хуже, русалка сманила его? Неужто он больше не хочет быть с ней, с Нивьей? Нет уж, такое никак не могло произойти!

– Огонёк надо мною зажёгся, Нивья, – упавшим голосом произнёс Радор.

Нивья отшатнулась, во все глаза глядя на него. Что такое говорит Радор? Подшутить над ней захотел? Её губы скривились в злой усмешке.

– Не может такого быть! Зачем ты мне врёшь?

Но по лицу любимого видела: не врёт. Нивье стало страшно.

– Разве же так бывает? – спросила она голосом, дрожащим от обиды. – Разве же не в макушку лета? Почему сейчас? Почему, Радор, над тобой?

Она хотела сказать: «Почему так со мной? Почему с моим женихом?», но застыдилась.

– Редко, но бывает, – прошептал Радор. – Извини.

Он уткнулся лицом в плечо Нивьи, и его мягкие волосы защекотали ей шею. Нивья обняла Радора – обхватила крепко, зло, вцепилась в кафтан рьяно, словно собиралась отбить жениха у самого Господина Дорог.

– Не ходи, – попросила она. – Обмани лесового, выжди с год, придумаем что-нибудь… Откупимся, другого подошлём. Вон, пусть моя Гелашка пойдёт. Какая ему разница? По душе с деревни, всё равно околдует, лешаком зелёным сделает.

Но Радор только качал головой – безутешно, тяжело, будто мысли его стали тяжелее камней.

– Так нельзя. Сама знаешь, что нельзя. Ох, Нивья, Нивья…

***