Дорога тайн

При таком депрессивном начале как можно было рассчитывать на то, что интервью на сцене каким-то образом наберет высоту? Удивительно, что зрители не покинули зал – за исключением Лесли, чей ранний уход был более чем заметен. Уже и то было хорошо, что разговор оживился. Несколько раз были упомянуты романы Хуана Диего, и можно было считать небольшим триумфом, что вопрос о том, есть в американском писателе Хуане Диего что-то от Мексики или нет, обсуждался без дальнейших упоминаний Фрейда, Джеймса или Твена.

Но бедняжка Лесли не осталась совсем одна. Даже если не все догадались, что перед ними мать и дочь, эти две женщины рядом с Лесли выглядели весьма убедительно, и то, как они сопровождали Лесли по проходу и покидали театр, свидетельствовало, что они привыкли брать ответственность на себя. По правде говоря, Мириам и Дороти так вцепились в маленькую хорошенькую женщину, что это могло бы вызвать некоторое беспокойство у более наблюдательных зрителей – если бы хоть кому-нибудь из них было до этого дело. Трудно было понять, что означали железные объятья, в которые Мириам и Дороти заключили бедняжку Лесли, – ее то ли утешали, то ли похищали.

А куда делись Мириам и Дороти? – не переставал задаваться вопросом Хуан Диего. Почему его должно это волновать? Разве он не хотел, чтобы они просто исчезли? Но что это означает, когда ваши ангелы смерти ушли – когда ваши личные фантазмы перестали преследовать вас?

Ужин после выступления на сцене проходил в лабиринте «Айяла-центра». Для иногороднего гостя приглашенные на ужин были неотличимы друг от друга. Хуан Диего знал своих читателей – их выдавала осведомленность в деталях его романов, – но гости, которых Кларк называл «покровителями искусств», держались особняком и были непроницаемы в своем отношении к Хуану Диего.

Однако не стоит делать обобщения насчет меценатов. Некоторые из них ничего не читали, но притом часто создается впечатление, что они прочли всё. Другие выглядят как не от мира сего; они как бы вообще не склонны к разговорам и если открывают рот, то только для того, чтобы сделать мимоходом замечание насчет салата или плана рассадки гостей – но, как правило, это те, кто прочел все, что вы написали, и всех прочих, кого вы когда-либо читали.

– Вы должны быть осторожны с patron-des-arts[54], – прошептал Кларк на ухо Хуану Диего. – Они не те, кем кажутся.

Хуан Диего начинал терять терпение в отношении Кларка – Кларк мог вызвать раздражение у кого угодно. По ряду известных тем Кларк и Хуан Диего расходились во мнениях, но именно тогда, когда Хуан Диего абсолютно соглашался с Кларком, Кларк раздражал его еще больше.

Честно говоря, Кларк подготовил его к тому, что на званом ужине будут журналисты – несколько; Кларк также сказал, что предупредит Хуана Диего «о тех, кого следует остерегаться». Но Кларк знал не всех приглашенных журналистов.

Один из таких неизвестных журналистов поинтересовался у Хуана Диего, какую порцию пива он пьет – первую или уже вторую.

– Хотите знать, сколько пива он выпил? – набросился Кларк на молодого человека. – А вы знаете, сколько романов написал этот автор? – спросил Кларк у журналиста в расстегнутой белой рубашке. Это была выходная рубашка, но не первой свежести. Мятая, в пятнах рубашка – да и сам молодой человек ей под стать – означала, во всяком случае для Кларка, одно – образ жизни в хаосе и антисанитарии.

– Вам нравится «Сан-Мигель»? – спросил журналист Хуана Диего, указывая на пиво; он намеренно игнорировал Кларка.

– Назовите два романа этого автора – всего два, – сказал Кларк журналисту. – Назовите хотя бы один роман, написанный Хуаном Диего Герреро.

Хуан Диего никогда не мог (и никогда не будет) вести себя, как Кларк, но Кларк искупал свои недостатки с каждой следующей секундой; Хуан Диего вспомнил, что́ ему больше всего нравилось в Кларке Френче – несмотря на все недостатки последнего.

– Да, я люблю «Сан-Мигель», – сказал Хуан Диего журналисту, поднимая кружку с пивом, словно это был тост за молодого человека, не читавшего его романов. – И полагаю, что это мое второе пиво.

– Вам не нужно с ним разговаривать – он не выполнил домашнее задание, – сказал Кларк своему бывшему учителю.

Хуан Диего подумал, что его оценка Кларка Френча как хорошего парня была не совсем правильной; Кларк действительно хороший парень, при условии что вы не журналист, который не выполнил домашнее задание.

Что касается непредусмотренного журналиста, молодого человека, который не читал романов Хуана Диего, то он сгинул.

– Я не знаю его, – пробормотал Кларк, недовольный собой. – Но я знаю вот эту… я знаю ее, – сказал Кларк Хуану Диего, указывая на женщину средних лет, которая издалека наблюдала за ними. (Она ждала, когда молодой журналист уйдет.) – Она кошмарная притворщица. Представьте себе ядовитого хомяка, – прошипел Кларк.

– Одна из тех, кого надо остерегаться, – понимающе улыбнулся своему бывшему ученику Хуан Диего. – С тобой я чувствую себя в безопасности, Кларк, – неожиданно сказал он.