Дорога Тьмы

— Есть всего один способ, ‒ вздохнул я, подходя к самому тяжёлому. ‒ Так как я сожрал души вместе с ядрами, то на перерождение не ушёл никто, слившись с моим ядром. Даже сами Древнейшие не способны разделить такое слияние. Но есть древний артефакт, который может воссоздать поглощённую душу. Одну. Прости, Мая, но это будет Вика.

Лицо девушки побледнело ещё больше, а потом её глаза потемнели, и в глубине зрачков начало разгораться магическое пламя. Я не спешил уходить, хотя было понятно, что Мая в ярости. Я понимаю, почему. Фактически я не просто убил Фика, который был её любимым, а окончательно стёр его из Мироздания. И имея способ вернуть его из небытия, я никогда этого не сделаю. Если за такое она попытается меня убить, то не удивлюсь.

Однако же ожидаемого удара мечом не последовало ни через десять секунд, ни через тридцать, ни позже. Через минуту бушевавшая вокруг Маи энергия стихла, и девушка тихим яростным голосом отчеканила:

— Уходи. Никогда больше не попадайся мне на пути.

— Прости и прощай, ‒ прошептал я, проваливаясь в тени.

***

— Гард, что происходит? ‒ возмутилась профессор Жизель, перебрасывая меня через плечо и приставляя кинжал к горлу. ‒ Ты последние дни сам не свой. На тренировках пропускаешь простейшие удары, рассеян, не пытаешься победить… Выкладывай, давай, что тебя гложет?

— Профессор… какова цена жизни? ‒ спросил я, смотря в лазурное небо. ‒ Если для спасения любимой девушки нужно окончательно убить четверых дорогих людей и обречь на несчастья ещё одного… что мне делать?

— Ну и вопросы ты задаёшь, конечно, ‒ протянула женщина, присаживаясь на песок полигона. Мила уже сидела рядом, внимательно слушая нас. ‒ А с чего вдруг такой разлад? Мне казалось, что ты недолго размышляешь, когда возникает выбор.

— Раньше жизни дорогих мне людей были на единой чаше весов, но пару дней назад судьба ткнула меня носом в очевидный выбор, разделив их. И теперь я не знаю, как мне поступать. В самом конце будет шанс спасти лишь одного из пятерых дорогих мне людей. Я не секунды не сомневался бы в своём выборе, если бы лишь я имел право его сделать.

— Есть ещё кто-то, кто имеет на это право?

— Да. Девушка из моего прошлого. На чаше весов жизнь её возлюбленного, убитого мной, и я могу вернуть его, но тогда у меня не будет смысла жить дальше.

— А что она сделала, чтобы спасти его?

— Ничего сделать она не может.

— Тогда почему ты должен жертвовать своим счастьем, на пути к которому ты сражаешься, не щадя себя, ради счастья той, что ничего не сделает для достижения цели? Ты мучаешь себя бессмысленными рассуждениями, и наверняка тебя гложет вина перед этой девушкой, но ответ прямо перед тобой. Просто прими его.

— Хорошо, профессор, ‒ выдохнул я, прогоняя в голове эту мысль и успокаивая ей совесть. ‒ Однако, вопрос остаётся открытым: какова цена жизни?

Женщина вздохнула и поднялась на ноги, вращая на ладони кинжал:

— Это не тот вопрос, ответ на который я могу дать. Точнее, я могу сказать свою цену жизни, но она никогда не будет равна той цене, что ты определишь для себя. Так что… Какова твоя цена жизни, Гард?

— Жизнь моя стоит столько, сколько стоит моё обещание и скольких врагов я поверг, ‒ немного поразмыслив, ответил я, наконец вставая с земли. ‒ А жизнь моих близких стоит столько, скольких врагов я готов убить ради них. Такова моя цена.

— Это хороший ответ. Он очень точно отражает твою суть. Ну так что? ‒ оскалилась Жизель. ‒ Все вопросы порешались? Тогда нападай.

Пару раз выдохнув, я тряхнул кинжалом и посмотрел на профессора уже более собранным и серьёзным взглядом. Не знаю, что заметила в этом взгляде женщина, но улыбка её стала очень довольной.

Рывок к противнице, обманный удар кинжалом, бью ногой по голени женщины. Отбиваю пущенную Милой иглу, направляя её в грудь Жизель. Блокирую прямой удар в печень. Отскакиваю на шаг, делаю полшага вперёд и наношу удар в спину профессора. Кинжал упирается в стык меж позвонков, и бой вмиг замирает. Я победил.

— Использовать портал было не очень честно, не находишь? ‒ повернулась ко мне женщина.

— Возможно, ‒ согласился я. ‒ Но в бою прав тот, кто остался жив. Я считаю, что пора двигаться дальше и включать магию в спарринги.

— Хм… это нагло. Но рациональное зерно в этом есть. Однако есть проблемка. Мила всё же ещё ребёнок и магии не обучена.

Я переглянулся с девочкой и поймал её задорный взгляд. Небольшой обмен эмоциями по нашему каналу, и я улыбаюсь профессору:

— А попробуйте ударить её. Уверен, вы удивитесь.

Вопросительно выгнув бровь, Жизель подошла к малышке и с разворота пнула её в плечо. Громкий хлопок оповестил всех, кто находился поблизости, о том, что нога женщины преодолела звуковой барьер. Однако Мила не только не полетела к другой конец полигона, но даже не шелохнулась, с насмешкой смотря на удивлённое лицо преподавателя. Небольшой мысленный посыл, отчего девочка заулыбалась ещё шире, и две метательные иглы зависают по бокам от неё.

— Как интересно-то, ‒ протянула Жизель. ‒ И никаких плетений использовано не было. Дар, значит?