Дорога в ад

Меня до мозга костей пробрало жаркой дрожью, словно в точке соприкосновения распустился огненный цветок. Алтарь издал пронзительный звук, так пласгласс реагирует на раскалывающий его акустический удар. Я схватила ларец и развернулась: раз он у меня, оставалось только убраться отсюда поскорее и подальше.

Джафримель стоял на месте, его пистолеты исчезли. Я прищурилась. Вместо стволов изящные золотистые руки держали тонкий и длинный железный цилиндр, полученный от Маккинли. Все внимание Джафримеля было сосредоточено на Еве. Я тоже глянула на нее, но она лишь мельком посмотрела в мои широко раскрытые глаза и перевела взор на моего падшего. Краска отхлынула с ее лица, на золотистой коже проступила мертвенная бледность.

- Нет… - В ее голосе, прорезавшем, словно лазер, павшую на город напряженную тишину, звучали панические ноты. - Нет!

- Veritas in omni re, - четко, с расстановкой произнося каждый слог, провозгласил Джафримель. - Сейчас мы увидим твое истинное лицо.

«Что за чертовщина тут происходит?»

- Джафримель… - Я не находила слов, чтобы его остановить.

Он сорвал крышку и резким движением выбросил из цилиндра его содержимое.

Тишина взорвалась ревом, и мое тело отреагировало само, без вмешательства сознания. Я прижала ларец к груди и припала к земле, чуть не размозжив себе при этом голову рукоятью собственного меча.

Город разразился немыслимой какофонией, столь оглушительной, что она воспринималась уже не как звук, а как вибрация - не ушами, а костями. Из носа и из ушей у меня хлынула горячая кровь, жаркие струйки стекали по шее. Должно быть, я закричала, потому что рот мой был открыт, и - что совсем дико - чуть не выронила меч.

Боевой рефлекс заставил меня метнуться в сторону, и я скатилась вниз по ступенькам, восстановив равновесие у подножия лестницы. Подняться на ноги я ухитрилась за миг до того, как на меня налетел Джаф. Но в последнюю долю секунды он рванул меня на себя с такой силой, что захрустели ребра, и мы распростерлись на полу, в то время как выброс ослепительно черного пламени разорвал воздух прямо над нами.

«Ева!»

Мы упали, и я почти сразу вывернулась из хватки Джафа и попыталась вскочить. Но он схватил меня снова, сжав стальными пальцами загривок, как кошка хватает за шкирку своего расшалившегося котенка. В следующий миг мы стояли рядом на коленях, и он с неодолимой силой заставлял меня поднять голову.

Ева тоже упала, а Велокель остался на ногах. Плоть Охотника чернела на глазах, его вопли вызывали камнепады и взметали тучи удушливой пыли. Его облик расплылся, как чернила на влажной бумаге, а когда снова обрел четкость, то преобразился. На лбу появились рога, закручивающиеся назад, за уши. Торс стал еще мощнее, с бугрящимися мышцами, а обросшие шерстью ноги заканчивались теперь тяжелыми копытами. Камни под ними потрескались, когда он отпрыгнул, уклоняясь от того, что швырнул в него Джафримель. В ореоле ослепительного золотого сияния брошенный предмет прокатился, как яблоко, и вопреки законам физики поскакал вприпрыжку вверх по ступеням.

У Велокеля прежними остались только глаза: ярко-голубые, они сияли на жутком почерневшем лице, уже изуродованном и продолжавшем меняться на глазах. Мне пришлось глубоко вздохнуть, потому что весь воздух из моих легких вышел вместе с криком.

Тем временем Ева вскочила на ноги. В отличие от Вардималя она сохранила обличье стройной женщины, но ее энергетическая оболочка превратилась в липкие лохмотья, пятнавшие воздух зелеными разводами, а изумруд неистово искрился. Глаза сохранили голубой оттенок, но посветлели под стать глазам Велокеля. Осунувшееся лицо уже не походило на лицо моей умершей возлюбленной.

Я вытаращила глаза. Джафримель подхватил меня, и тут оглушительный гром перешел на сверхзвуковой уровень. Почва под ногами задрожала, как палуба грузового транспорта.

- Беги! - крикнул Джафримель.

Но я не могла оторвать взгляда от Евы.

Она меняла форму, как сырая глина под струей воды, и демоническое зрение отчетливо воспринимало осколки иллюзорного образа. Образа, созданного с помощью чар и предназначенного для того, чтобы обмануть меня, накормить ложью.

Она оставалась прекрасной, ослепительно прекрасной, какими бывают демоны. Глаза ее синели, как небо, волосы полыхали, словно снежно-белое пламя. Но во всем этом великолепии не было и намека на черты Дорин.

А тем более на мои.

«Проклятье, кто же она? Этого быть не может, она должна быть дочерью Дорин. Должна!»

Джафримель поднял меня, по-прежнему удерживая железной рукой за шею.

Во время этого процесса самоисцеления уши мои больно покалывало, словно мне в голову с обеих сторон вбили по гвоздю. Шум стоял оглушительный, но уже не настолько, чтобы лопались барабанные перепонки. Деревянная шкатулка чуть не выскользнула у меня из-под мышки. Я перехватила ее, и тут сумка стукнулась о мое бедро, когда Джафримель резко дернул меня в сторону - за миг до того, как здоровенный камень грохнулся на то самое место, где мы только что находились. Мы закрутились, словно в каком-то сумасшедшем танце, пока не оказались перед дверями.

- Беги!