Дорога в Ауровиль

– Потрясающий кич! – возбужденно делилась впечатлениями Кира. – Просто ужас! Сложно придумать сооружение безвкуснее этого золотого шара с нашлепками… Между прочим, золотой шар – это такой известный архетипический символ. А Матримандир – еще одно подтверждение, что образы сознания нельзя напрямую копировать в материальном виде – в архитектуре, например. Их передача – копирование. Точно так же, когда говоришь «халва», во рту слаще не становится. Прямое воплощение таких образов – это наивный восточный взгляд на мир… «Визиторс центр» вообще меня разочаровал. Когда на рикше к нему подъезжала, было предчувствие, что сейчас произойдет значимая встреча, что многое станет понятным. Вошла туда – и ничего. Никакого присутствия духа. Вернее, дух-то есть – официально-туристского места с экскурсионным содержанием. Экспозиция про Ауровиль – довольно скучно. Похоже на средний краеведческий музей, но подороже и с большей помпой. Все очень официально. Непонятно, что это – исторический музей будущего? Не чувствуется ни увлекающей атмосферы, ни объемной идеи, ни внутренней деятельности… Короче – туристская кофейня, «осмотр достопримечательностей» и ощущение, что здесь ничего не происходит… Я записалась в Матримандир на завтра.

– Я три раза в Матримандир честно отходил, – сказал мужичок. – Ничего не понял… Я экстрасенс, – пояснил он нам. – Так вот могу точно сказать: там ничего нет.

– А что там должно быть? – спросил я.

– Ну, не знаю. Для чего-то же он построен. Я так понимаю, что это место связи человека с божественным. Должна, значит, быть какая-то магия. Но там ничего нет. Вообще ничего. Пустота.

– Насколько я понимаю, Матримандир – это просто место для медитаций.

– А зачем он тогда нужен? Медитировать под тем же баньяном можно.

– Матримандир – это, прежде всего, символ Ауровиля, – высказал я предположение. – Сами-то ауровильцы вроде туда особо не ходят. А вот у туристов хотя бы появляется пятнадцать минут, чтобы остановиться и задуматься. Большинство ведь из них – это такие религиозные паломники. Они колесят по всей Индии и осматривают святые места, коих здесь огромное количество. И Ауровиль воспринимают, как одно из таких мест – нечто вроде ашрама. Только Ауровиль не ашрам и не святое место – он вообще не похож ни на что. Туристы в Матримандир приходят, как в обычный храм: одни – чтобы посмотреть на его убранство, другие – чтобы остаться наедине с Богом. А остаются наедине с самими собой.

– Может и так, – кивнул мужичок. – А может, никакого смысла в нем и нет… Мне вообще тут многое странным показалось. Не стыкуются многие вещи со всей этой идеей. Сегодня проехал по городу – кругом сплошь виллы за двухметровыми заборами. Вот тебе и город будущего.

– Не знаю, – сказала Кира. – Я лично не видела ни одной виллы и ни одного двухметрового забора. Ограды видела из колючих кустов, но они тут, чтобы коровы не ходили где ни попадя… А вот баньян у Матримандира меня прямо в волшебное чувство привел. Кладешь руку на дерево и ощущаешь волну тепла и доброты – энергию бесконечную, неподвижную, доверчивую. Такую же, как вся Индия.

Мы поехали ужинать и по дороге все-таки свалились в канаву – не удалось преодолеть очередного лежачего полицейского. Оказалось, что вдвоем с непривычки на мопеде ездить сложнее. Впрочем, боевое крещение обошлось мелкими царапинами.

Остановившись у ресторана «Третий глаз» в самом начале дороги на Ауровиль, мы припарковали мопед, поднялись на второй этаж, где под крышей из пальмовых листьев находился обеденный зал, и сели за столик. Здесь можно смотреть на улицу и следить за всеми проезжающими и проходящими мимо людьми, а увидев кого-нибудь из знакомых, помахать им рукой и позвать наверх.

За соседним столом расположилась большая компания. Молодые люди громко разговаривали на испанском. Я обратил внимание на девушку, сидевшую, откинувшись на спинку стула, как бы в некотором отдалении от своих товарищей и в общем разговоре не участвовавшую. У нее интересное лицо. Такие лица бывают у женщин, которых называют «роковыми». Я бы назвал ее красивой, если она хотя бы один раз улыбнулась.

– Ты понимаешь что-нибудь по-испански? – поинтересовался я у Киры.

– Нет. У меня и английский приблизительный.

Хозяин ресторана все время кружил по залу, поправляя на пустых столиках салфетки, с загадочной улыбкой переговаривался с посетителями. Затем подошел к нам и шепотом предложил спиртные напитки – в Ауровиле они нигде не продаются. Мы решили взять пиво. Официантка принесла запотевшие бокалы, наполненные янтарной жидкостью, а на стол поставила пустые банки из-под безалкогольного пива для конспирации.

Мы выпили за нашу неожиданную встречу.

– Представляешь, – сказала Кира, – встретила сегодня свою подругу. Мы с ней иногда пересекаемся в России на разных мероприятиях… Удивительное место – на другом краю Земли встречаешь все время старых знакомых.

– Я тоже об этом думал. Смотри – мы с тобой живем совсем рядом, но со школы ни разу там не виделись, а встретились здесь.

– Она живет в Самасти. Надо будет завтра к ней заехать.