Дорога в бесконечность

На исповедь пришёл я сам к себе:
Сам прокурор. Судья сам. Сам палач.
Служу я не Фемиде, а Судьбе,
И на судьбу свою ты мне не плачь

Она одна выносит приговор

От имени её я лишь вершитель.
Так что начни свой длинный разговор
Не как преступник — как простой проситель…

Мы все переступали через край

Мы все табу когда-то нарушали.
Ты не торгуйся с ней, но выбирай —
Свобода выбора записана в скрижали

Судьёй над всеми — даже над судьбой.

Законы божьи соблюдая строго,
Мы даже не ругались меж собой,
А если матюгались, так немного…

Ну что молчишь ты? Нечего сказать?

А, может, просто сам себя боишься
Уж слишком сильно в жизни наказать?
Вдруг всё, что скажешь, будет только лишним…

Тогда и не спеши. Не ровен час

Оговоришь себя, но будет поздно —
Казнят, но не того совсем из нас…
Мне ж под топор не хочется. Серьёзно!

Балаболя

Мы были в детстве все чуть-чуть актёры
Играли в жизнь. Такая вот игра…
Спектакли наши в жанре разговорном
Перетекали плавно в вечера.

На лестнице в огромном коридоре

Со всей округи публика была…
И я в своём убийственном задоре
Откуда только находил слова?

Я целый вечер мог пробалаболить…

Вот так бы в школе тоже отвечать,
Но почему-то на уроках в школе
Привык я, словно двоечник, молчать…

То время помню я с душевной болью.

Мы повзрослели. Кончилась игра.
А я как был — остался Балаболей,
Как будто было это всё вчера…

Но в свой театр больше не играю,

На сцену никогда не выхожу,
И понарошку не живу, не умираю —
Курс взрослой жизни молча прохожу…

Кораблики

Взглянул на календарь, а там декабрь…
Не уж то к нам зима опять вернулась!
Взглянул в окно, там лужа и корабль
Бумажный наш льдом тонким затянуло.

Ещё вчера был внук мой — капитан

На вмёрзшем в лёд кораблике бумажном…
Зима пришла. Но это же обман! —
Сказал мой внук и в океан отважно

Шагнул, чтобы кораблик свой спасти

И до весны отправить в порт приписки.
…А мой кораблик всё ещё в пути —
Ему в свой порт путь всё ещё не близкий…

Поэт и Бог