Дорога в Фэйриэлл (СИ)

Элл об этом тоже, конечно, не знала. Ее немножко печалило, что Будюп выбрал себе другую хозяйку. Но только совсем немножко. Ведь теперь у нее был трусливый совенок, который так и не научился охотиться по ночам. Элл назвала его Грязнулей, потому что он регулярно прилетал весь в каких-то ошметках и пахло от него, как из мусорного ведра. Приходилось его купать, а купаться Грязнуля ох как не любил. Элл подкармливала его печеньем и мышками (их приносила другая сова, постарше и поопытней), читала ему сказки, из которых он запоминал лишь половину, и обучала разным трюкам.

Она была так увлечена заботой о своем новом питомце, что даже не заметила, как исчезли исчезающие виды. Они ушли насовсем, пропали даже из необжитых домов. Малышка Мэджи, Кэри и Элис специально провели инспекцию каждого такого дома. Пыль в пустующих комнатах больше никто не вытирал, и за несколько недель слои пыли заметно уплотнились. Чихать - не начихаться.

Спустя еще пару ночей в Фэйриэлле вымерли гигантские ящерицы и засохли гигантские хвощи. А одним прекрасным утром наши друзья проснулись и обнаружили, что оказались бездомными, - как и остальные жители Лайреона. Потому что черные дома-цилиндры кто-то похитил, оставив на их месте углубления в форме кругов.

- Что-то наша Фэй немногословной стала в последнее время, - уперев руки в бока, процедила сквозь зубы зазнайка Элис. - Ни словечка о своих снах. Молчи-и-ит! А нам что теперь делать? Где жить будем?

- Дайте мне еще ночь, - с виноватым видом попросила Фэй.

Но многие решили не дожидаться ночи - сходили в лес, набрали веток, что покрупнее, и соорудили себе шалаши там, где прежде стояли дома.

Эту ночь прозвали Ночью Высокого Пламени, потому что раньше в Лайреоне никто и никогда не жег такое огромное количество костров. Старый пекарь кипятил на огне чай в железной кружке и, глядя на звезды, с упоением вспоминал былые времена в долине Цветов-Великанов.

- А когда-то я во-о-от такой каравай испек! Соседям на зависть, детишкам на радость! - улыбался он во все свои тридцать два зуба. - Даже заезжие угощались.

Ривиэл задумчиво подбросил хвороста в огонь. Через дорогу, в трескучей темноте, горел другой костерок - его разжигали люди куда менее опытные (ведь, пока в город не пришли жители долины, никто и понятия не имел, что такое хворост).

На землю с любопытством глядели шалуньи-звезды. Они качались на развешанных по космосу качелях и время от времени падали, прочерчивая в небе тонкую светящуюся полосу.

Будюп снова сторожил сон Фэй. Но на этот раз он мог ослабить бдительность. Потому как звездными ночами (да еще если к тому же звездопад) ничего плохого присниться попросту не может.

А Фэй снился ее домик с конусовидной крышей, круглым окошком и винтовой лестницей, деревянный мост через ручей и гамак в тени гигантского василька. Ей снилось, что Чурунда, нахлебавшись дождевой воды, выбралась из ямы в лесу, и теперь, куда бы она ни посмотрела, повсюду вырастали белые маргаритки...