Дорога в Гандольфо

– Да, – снова вздохнул китаец. – Те идиоты – я имею в виду затеявших всю эту историю – сосланы на рудники Внешней Монголии. Это было настоящим безумием, хотя я, конечно, могу их понять, поскольку слишком уж соблазнительно подставить такого человека, как вы, генерал Хаукинз! И скажите мне, пожалуйста, что вы на самом деле думаете о том огромном количестве произнесенных вами речей, в которых вы нападаете на каждое марксистское, социалистическое и даже, пусть и смутно, но все же ориентированное на демократическое развитие государство? Все ваши выступления не что иное, как худшие, или, вернее, лучшие, примеры самой обыкновенной демагогии!

– Как правило, эту чушь сочиняли те, кто оплачивал мои выступления, – ответил после некоторого раздумья Хаукинз. – Но это, – быстро добавил он, – вовсе не означает, что я не верил в то, что говорил! И продолжаю верить, черт побери!

– Ну, вы даете! – воскликнул Лин Шу, даже притопнув при этом ногой. – Да вы просто ненормальный, как и этот Лу Син со своими рычащими бумажными львами! А все, что могут подобные люди, так это играть в любовь с монгольскими овцами! Нет, генерал, вы невозможный человек!

Хаукинз смотрел на разгневанное лицо коммуниста и яркую коробку с петардами, которую тот держал в руке. Американец уже принял решение, и они оба знали об этом.

– Но я представляю собой и еще кое-что, – проговорил Хаукинз, приближаясь к Лин Шу. – Слышишь ты, косоглазый?!

– Нет-нет! Никакого насилия, вы, идиот… – закричал было китаец, но тут же умолк.

Схватив Лин Шу за лацкан пиджака и дернув его так, что тот потерял равновесие, Хаукинз ребром ладони ударил свою жертву под подбородок. Вице-префект министерства образования без чувств растянулся на полу. Генерал же выхватил из руки китайца коробку с петардами и, обежав столик с напитками, направился в спальню.

Слегка завернув край висевшего на окне одеяла, посмотрел, что творилось на заднем дворе. Двое стражей порядка, поставив карабины в сторону, беззаботно о чем-то беседовали. Дальше, за домом, начинался склон холма, по которому проходила окружавшая город дорога.

Опустив одеяло, Хаукинз поспешил в гостиную. Встав на четвереньки, добрался до входной двери. Затем поднялся на ноги и бесшумно приоткрыл ее. Футах в сорока от себя увидел двух прогуливавшихся милиционеров. Причем с той же беспечностью, что и их братья по оружию по ту сторону здания. Более того, внимание охранников было приковано к уходившей вниз по склону дороге, а не к дому.

Взяв яркую коробку с петардами, которую он держал под мышкой, и, сорвав с нее тонкую бумагу, Маккензи резким движением разорвал соединявшие цилиндры нити. Сделав две связки петард и соединив их фитили в один, он достал из кармана свою зажигалку времен Второй мировой войны.

Вздохнул, разозлившись на самого себя, и, прижав к себе связки петард, прошел с небрежным видом мимо окна в спальню и снял с крюка, вбитого в тонкую стенку, свою кобуру и патронташ. Надев на себя амуницию, вытащил из кобуры «кольт» сорок пятого калибра и проверил магазин. Убедившись, что все в порядке, водворил оружие на место и вышел из спальни. Обойдя стоявшее у камина кресло, перешагнул через неподвижного Лин Шу и подошел к входной двери.

Щелкнув зажигалкой, генерал поджег бикфордов шнур и, открыв дверь, швырнул связанные петарды на газон перед крыльцом.

Быстро и бесшумно закрыв дверь на замок, Хаукинз вытащил из прихожей небольшой красный полированный сундук и прижал его к толстой, покрытой резьбой панели. После чего вернулся в спальню и, отвернув небольшой кусок одеяла, застыл в ожидании.

Взрывы оказались намного громче, нежели ожидал Хаукинз. Как он понял, это случилось потому, что соединенные вместе петарды взорвались одновременно.

Милиционеры, дежурившие у задней стены здания, в мгновение ока пробудились от своей спячки и с карабинами наперевес кинулись к входной двери.

Как только они скрылись из глаз, Хаукинз, сорвав с окна одеяло и выбив ногой хрупкое стекло, выпрыгнул на траву и бросился бежать по направлению к холму.

Глава 3

У подножия холма пролегал опоясывавший город пыльный тракт с отходившими от него многочисленными проселками и тропками, которые, словно спицы колеса, непременно сходящиеся к его середине, вели к небольшому рынку. По касательной к этому главному пути проходила еще одна ответвленная от нее дорога, наполовину покрытая асфальтом и выходившая в четырех милях к востоку на шоссе, по которому до американского посольства в Пекине оставалось еще целых двенадцать миль.

В чем Хаукинз сейчас больше всего нуждался, так это в средстве передвижения. Конечно, желательно, чтобы это был автомобиль. Но заполучить его здесь, в провинции, было практически невозможно. Правда, у народной милиции имелись машины, и у генерала даже мелькнула шальная мысль вернуться и прихватить легковушку, на которой приехал Лин Шу, но это было слишком рискованно. И даже если бы ему удалось найти ее и угнать, но все равно воспользоваться ею было невозможно, поскольку у нее был номер.