Дорога в горы

–Мы познакомились во время Войн Младших. До них времена были довольно спокойными, степь не беспокоила, неурожаев почти не было, жизнь была прекрасна. Люди плодились и размножались. И в какой-то момент их стало слишком много. Слишком много сыновей, не имеющих своих наделов, своих мест службы, но отчаянно желавших оставить свой след в этом мире. И мы, общаясь на приёмах, охотах, мелких турнирах, начали объединяться в небольшие группы. Этакие стайки ничем не занятых балбесов. Силушки было хоть отбавляй, вот и начали отбавлять, сначала по мелочи: драки в тавернах, на ярмарках, зачастую могли и до смерти забить кого-нибудь. Не хватало идеи. И она довольно скоро появилась: это по какой такой причине у нас ничего нет? Почему мы должны жить на подачки родителей и более старших и обеспеченных. Сейчас уже вряд ли удастся узнать, какой из феодов первым пал под ударом банды младших сыновей, но дурной пример заразителен. Поместья одно за другим начали терять своих законных наследников и переходить в руки более молодых и наглых. Иногда не имевших никакого отношения к этим землям. Королевских арбитров тогда ещё не было, власть была медленной и тягучей. Через пару лет бОльшая часть королевства полыхала огнём восстаний, свержений, откровенных бунтов. Примерно в это же время умирает старый король, и на трон всходит не старший сын, а младший. По какой причине умер старый король? По какой причине старший сын отрёкся от престола? Не спрашивайте! Так вот, новый, молодой король. Первое, что он попробовал сделать, это разогнать от себя старичьё. Но эти придворные интриганы создали какое-то своё, королевство в королевстве. Решения короля замыливались, терялись, просто не выполнялись, либо выполнялись так погано, что лучше бы уж совсем ничего не делалось. А при этом в стране бушует внутренняя война! И тут подле короля появляется младший сын княжества Сарраг, которое, кстати, по странному стечению обстоятельств не участвовало в волнениях. И король наделяет этого самого Саррага особыми полномочиями: он становится Рукой и Голосом короля, с правом вершить суд от имени и по велению короля. После чего новоиспечённый знатный вельможа исчезает на несколько месяцев. Вернувшись, он приводит с собой около сотни бойцов, немногословных, жёстких, чётко выполнявших любые распоряжения своего командира. А ещё он привозит полтора десятка голов бунтовщиков и, надев на копья, устанавливает на крепостную стену королевского замка. Известия тогда доходили до разных частей королевства плохо, гончего с посланием могли и ограбить и убить. Но эта новость разлетелась быстро. А юный Сарраг, младший сын князя, не имеющий наследства, через несколько недель пребывания в столице, снова исчезает со своим отрядом. На них уже хорошие доспехи, добрые кони и, конечно, оружие. И постепенно в столицу начинают доходить известия о том, чем занимается этот человек. Известия эти, как правило, приходили вместе с головами непокорных бунтовщиков, которые неизменно оказывались на крепостной стене. И вы знаете, в окрестностях столицы стало значительно спокойнее. Информация о методах умиротворения была очень разная. Кто-то говорил, что Сарраг был просто зверем в человеческом обличье, кто-то говорил, он был строг, но справедлив и кровь зря не лил. Я тогда состоял в одной из армий, как мы сами их называли, которая должна была совершить очередной захват очередного поместья. Предводителем малой части, где я и состоял, был довольно неприятный типок, визгливый, прыщавый и любивший помучить свои жертвы. А ещё нас всех вязали кровью. Необходимо было убить несколько невооружённых человек на глазах у остальных. Это могли быть пленные, выжившие в стычках, могли быть какие-нибудь простолюдины, случайно попавшиеся под руку, словом, кто угодно. Не гнушались ни женщинами, ни детьми. Войдя в одну из деревень, наши люди выковыряли из всех углов оставшихся жителей и начали их резать. Мне и ещё одному новичку досталась семья из матери и четверых детишек. Чтобы показать, как это должно происходить, мать сначала изнасиловали несколько ублюдков из нашего подразделения, а потом старший вспорол ей живот. И всё это на глазах её же детей. Второго новичка начало безостановочно полоскать, а когда нутро стало совсем пустым, его стало корчить в судорогах, при этом он постоянно умудрялся повторять одно и тоже, – Не надо! Это довольно быстро наскучило и его запинали в ближайшую канаву, где пробили копьём. Мне сунули в руку нож и сказали, – Вперёд! Или ляжешь в канаву рядышком! Тогда мне всё это виделось каким-то не естественным, искажённым, но сейчас я вижу это также ясно и чётко, как и вас. Дети стояли около стены амбара, мёртвая мать валялась перед ними. Дети уже не плакали, кроме одного, пытались отойти от стены, но солдаты лёгкими тычками копий загоняли их обратно к стене. Крики, запах крови, вонь внутренностей, нож в руке, я шёл к орущему мальчишке с одной мыслью: заставить замолчать. Перешагнув через их мать, я сделал замах для удара снизу и наткнулся на взгляд одного из братьев мальчишки. Он буквально ударил меня им. Как будто тренировочным копьём с тупым концом получил прямо в лоб. Это не был умоляющий о пощаде взгляд, странно, но мне показалось, что он смотрел на меня с любопытством, испытующе. Удар я не остановил, но направил в стену. И вложил в него всю силу, что была у меня на тот момент. Глубоко засадил нож в стену. Развернулся лицом к недавним соратникам и развёл руки, как бы защищая детей. В мою сторону и так были направлены пара копий, а тут они ещё и прямо в грудь мне нацелились. И в этот момент из-за угла амбара появляется воин в лёгком чёрном доспехе и начинает рубить уродов. Двигаясь легко, слегка раскачиваясь, он с лёгкостью или уходил от ударов мечей и копий или уводил в сторону своим небольшим клинком. Ответные удары проходили настолько быстро и незаметно, что казалось, противники падали просто от движения рук воина. Он, казалось танцевал, только для его партнёров это был последний танец в жизни. Не было стонов раненых, никто из павших не корчился в судорогах, они все были мертвы ещё до того, как касались земли. Этот воин был самое воплощение смерти. Пятеро противников пали за несколько ударов сердца. Шестой, бросив оружие, ломанулся в проход между избой и амбаром, но наткнулся на мечи ещё нескольких Младших, плотным строем входящих во двор. Чёрный доспех бросил мне копьё и крикнул, – Заходи справа! А сам сначала бросил копьё, которое пробило насквозь одного из атакующих, потом бросился в бои. Я не видел, как он сражался, следуя его приказу, я атаковал самого правого солдата. Это было непросто, подготовки у меня почти не было, боевого опыта тоже, но я старательно тыкал копьём, размахивал, что-то при этом крича. А тот достаточно ловко уходил от ударов, отбивал, и даже сделал насколько выпадов в мою сторону. И вдруг он неестественно дёрнулся, замер, лицо его выражало искреннее удивление, потом сменилось гримасой боли, и тут я увидел вышедший из его груди кончик клинка. Когда у него подкосились ноги и он начал падать, жизни в его теле уже не было. За ним стоял всё тот же воин.