Дорога в лето

— А парень? — спрашивает Мэт. — За что его судили?

— Бывший парень, — поправляю я. — За хранение марихуаны.

Мэт опять шокирован.

— Эм… ты куришь травку?

Я морщу нос.

— Боже, нет. Она пахнет как грязная спортивная одежда.

— Что ж, это не так уж и плохо, — произносит он. Ещё один фейерверк взрывается в небе, на этот раз зелёный. Мэт с вызовом приподнимает бровь. — Какие ещё скелеты в твоём шкафу?

— Ха, — говорю я со смешком. — Мне можно даже и не говорить про свою семью.

Фиолетовый фейерверк отражается в озере и освещает лицо Мэта. Он молчит, и я слышу треск от фейерверка. Вдали кто-то смеётся.

— Что ж, думаю, все семьи по-своему не идеальны, — говорит он.

Пока белый фейерверк взрывается в ночном небе, я вижу его милое и грустное лицо и знаю, что он думает о маме. Образ чопорной знаменитости Мэта Финча спадает, и передо мной сейчас находится парень, которого я знаю — немного сломленный и потерянный.

Мы стоим по грудь в воде, и я делаю шаг навстречу. Я настолько близко, что решаюсь перейти свою собственную линию запрета.

— Не смей, — говорит Мэт, отступая. — Не целуй меня из жалости.

— Что? — смеюсь я, будто он ничего не понимает. — Ты же сам этого хочешь.

Нет, я этого хочу. Слава богу, он не видит, как я покраснела от смущения.

— Хотя, — произносит Мэт, возвращаясь к своему флиртующему тону, — можешь потанцевать со мной из жалости.

— Ох, какая фраза. Имеет успех с поклонницами?

— Это ты мне скажи.

Он улыбается, и мы стоим слишком близко. Настоящий Мэт — тот, который справляется с горем, тот, от которого я не могу отвести глаз — уже ушёл. И без него ситуация не очень приятная.

— Поклонница? Только в твоих мечтах.

— Действительно, — подмигивая, говорит он.

В воде я кладу руку себе на пояс и, чтобы его успокоить, говорю:

— Прекрати подмигивать. Со мной это не проканает.

Довольный собой, Мэт смеётся.

— Хорошо, хорошо, прости. Друзья?

Он протягивает руку, и я пожимаю её, хоть и сомневаюсь.

— Друзья.

Но он не отпускает мою ладонь, только сжимает её крепче. До того как я понимаю, что происходит, он ныряет под воду, таща меня с собой.

— Мэт! — кричу я, но уже слишком поздно. На несколько секунд я погружаюсь с головой под воду, после чего Мэт вытаскивает меня. Мне следует разозлиться, но с волос Мэта тоже стекает вода, и он смеётся так сильно, что я не могу устоять. Откинув голову назад, смеюсь под треск фейерверков настоящим неподдельным смехом.

Но это ещё не вершина. Ни эта сцена на озере, ни поездка домой в насквозь мокрой одежде. И не тогда, когда мы идём через лобби отеля по мраморному полу. И нет, не тогда, пока мы в тишине едем в лифте.

Двери лифта открываются на этаже Мэта. Он поворачивается ко мне, подойдя очень близко. Моё сердце начинает трястись в рёбрах, оно бьётся там, словно пойманная птица.

Наклоняясь, Мэт говорит:

— Сегодняшний день был отличным. Мне... мне он был нужен. Спасибо.

Это маленькое признание открывает настоящего Мэта — не такого бесшабашного, каким он пытается казаться. Он быстро целует меня в щёку, и в тот момент, когда я ощущаю его руку на моей талии, его щеку возле моей щеки — я вижу между нами голубые и зелёные искры. И когда я смотрю, как Мэт уходит, в мире взрываются все-все фейерверки.

Глава 13. Мобил

В Алабаме гримёрка Ди выкрашена в тёмно-голубой цвет и оснащена мягкими диванчиками. Её причёска и макияж в полном порядке, Ди сегодня собралась раньше обычного — для того, чтобы встретиться с победительницами конкурса на радио. Подобный конкурс проводят довольно часто, и Ди обычно общается с победителями за кулисами. Однако её нынешняя гримёрка, по сути, состоит из трёх больших комнат, и Ди выпроводила стилиста и визажиста, чтобы пообщаться с победительницами в приватной обстановке.

Победительницы — девочки двенадцати или тринадцати лет — смущаются в присутствии Ди. Одна выглядит так, будто вот-вот расплачется, а другая почти падает в обморок, когда Мэт её обнимает. Он так мило ведёт себя с маленькими поклонницами. Я сижу на диване и умиляюсь, а Мэт и Ди здороваются с девочками.

— Итак, — говорит Ди, садясь на диванчик и принимая расслабленную позу. — В каком вы классе?

— В седьмом, — отвечают девочки одновременно.

Даже ободряющая улыбка Ди не помогает им расслабиться.

— И как школа?

Одна говорит «хорошо», другая — «нормально». Они обе сидят идеально ровно, будто всё, чему их учили мамы, должно быть использовано в присутствии Лайлы Монтгомери.

— Правда? — Ди наклоняет голову. — Я когда-то ненавидела среднюю школу. Там все девчонки были злыми, и у меня был только один друг — Рейган.

Девочки оборачиваются ко мне, и я машу им рукой.

Одна из девочек неуверенно произносит:

— Ну, в школе есть одна девочка, которая постоянно меня задирает.

— Да уж, такие девочки есть везде, — признаёт Ди.

Девочка хочет сказать что-то ещё, но вместо этого бросает долгий взгляд на Мэта. Я понимаю. Они не хотят говорить об этом в присутствии парня. И, может быть, в моём присутствии тоже.

Я поднимаюсь и говорю Мэту:

— Пойдём выпьем колы.

Он наклоняет голову в мою сторону с шаловливой улыбкой.

— Ты приглашаешь меня на свидание?