Дорога в небеса. История создания строительного чуда – высокогорной железнодорожной магистрали Цинхай-Тибет

– Я не поехал. Руководить отрядом назначили заместителя комиссара Тибетской транспортной дивизии Жэнь Цимина. Мой переводчик, Дуньчжу Цайдань, с китайским именем Ли Дэшоу, также участвовал. Он был единственным тибетцем в команде из более чем тридцати человек, – Му Шэнчжун на мгновение задумался. – Они отправились из Сянжидэ и вели с собой более пятидесяти верблюдов, двадцать мулов, трех лошадей и две телеги на резиновом ходу. Двигались они по нашей сегодняшней «Небесной дороге». Продвигаясь вперед, они сразу разравнивали землю лопатами и строили дорожное полотно. Они обогнули озера с севера, поднялись в Дэлинху, миновали Их-Цайдам, прошли соленые озера и прибыли в Голмуд. Когда они через перевал Наньшанькоу поднимались на Куньлунь, их путь перегородило ущелье, двух– трех метров ширины. К счастью, в изыскательской команде был каменщик, который за три дня навел мост. Только тогда все смогли двигаться дальше. Затем через Найдж-Тал они поднялись в Сидатань, оттуда последовали напрямую к перевалу Куньлуньшанькоу, пересекли Сюэшуйхэ. Вдалеке, едва видимый, лежал перед ними на необъятном степном просторе Хух-Сил. Однажды внезапно начался сильный снегопад, нечего не было видно и в трех метрах. Жэнь Цимин и Дуньчжу Цайдань задержались и отбились от отряда. Проблуждав более часа, они нашли несколько связок сухого гребенщика и подожгли их. Так они провели ночь в снегу – стоя спиной к спине, окруженные стаей степных волков. Люди и волки сошлись в беззвучной конфронтации, исход которой зависел от того, кто сможет продержаться до последнего. Заснуть для людей означало бы стать ужином для голодных волков. Так они и стояли до рассвета, пока наконец не услышали спешащих к ним на помощь товарищей. В Удаолян они прибыли с чудовищной головной болью – такой, что хоть криком кричи, – совершенно невыносимой. После Фэнхошань они стали страдать от сильной одышки, но все равно упорно шли вперед, следуя тем же путем, что и монгольские ламы на их дороге в Тибет, пока не достигли истока Янцзы, Тотохэ. Замерзшую реку они перешли босиком, холод талой воды пробирал до костей. Затем через бескрайнее, заносимое снегом пространство они двинулись к горам Танг-Ла. Переход через ТангЛа доказал, что проложенный путь полностью проходим. Они добрались до Амдо, и дальше вниз лежало обширное плато Чангтан. 23 января 1954 года, они прибыли в Хэйхэ и встретились с секретарем местного отделения рабочего комитета Хоу Цзе. Вы не представляете, как я был счастлив в тот вечер, когда Жэнь Цимин прислал мне телеграмму, в которой сообщал, что проложенный путь проходим. Я пил всю ночь и страшно, как давно уже не бывало, напился.

История генерала Му Шэнчжуна, его офицеров и солдат была похожа на легенду о Северо-Западе. Выслушав ее, Цао Жужэнь, Лю Дэцзи и Ван Лицзе, повздыхали, держа себя за руки, и принялись петь, отбивая такт. В дальнейшем каждую ночь, когда они устраивались на сон в тканой палатке, а в нее бился ледяной ветер, они запрокидывали головы в бездонное небо, в котором, будто на золотом седле царя Гэсэра, сияло несколько холодных звезд, и снова слушали Му Шэнчжуна. А тот, медленно потягивая спиртное, рассказывал истории о войне и о Западном крае. Это стало их ежевечерним палаточным пиром на Тибетском нагорье. Если генерал Му выпивал так крепко, что не мог рассказывать, то на следующий день члены небольшого отряда, приступая к изысканиям, чувствовали будто им чего-то не хватает.

Опьяненные историями генерала Му о нагорье, Цао Жужэнь и его коллеги занимались сбором данных и трассированием. По большей части направление будущей железнодорожной линии и ее изгибы были запланированы в незначительном удалении от автодороги. Наконец они достигли Голмуда.

– Три дня отдыха вам. Купите недостающую еду и восстановите физические силы! – махнув рукой, сказал Му Шэнчжун.

Однако после всего двух дней передышки в Голмуде Му Шэнчжун с Цао Жужэнем и его командой снова отправились в дорогу. По мере их подъема на могучий Куньлунь высота над уровнем моря постепенно увеличивалась. После каждого небольшого отрезка пути Цао Жужэню и двум другим инженерам приходилось выходить из машины, чтобы выполнить глазомерную съемку и трассировку и зарисовать рельеф местности. В экстремальных условиях нагорья даже просто лежать было похоже на нахождение в чистилище, что уж говорить о ежедневных продолжительных пеших переходах, высоких подъемах для обзора и бродах через реки.