Дорога в небеса. История создания строительного чуда – высокогорной железнодорожной магистрали Цинхай-Тибет

– Генерал Му – человек прямодушный. Он пристрастился к алкоголю, пил в чудовищных объемах, и самоотверженный дух его был таким же чистым и крепким, как алкоголь. Можно сказать, что он был первым человеком на автомобильной и железной дорогах Цинхай–Тибет, заслуги его неоспоримы и не должны быть нами забыты.

ЧУВСТВА, НЕ ЗАСТЫВШИЕ В ХОЛОДЕ ПУСТЫННЫХ ГОР

После запуска Цинхай-Тибетской железной дороги Чжоу Хуайчжэнь, которому было почти 80 лет, попросил своего ученика Сунь Цзяньминя сопровождать его в поездке в Фэнхошань. Он с одной стороны ехал, чтобы убраться на могилах погребенных там старых друзей, а с другой – чтобы снять программу для Центральной телевизионной станции. Говорят, что в тот день старик стоял на Фэнхошане, глядя на земляное полотно Цинхай-Тибетской железной дороги, высящееся перед домиком, в котором он когда-то жил, и плакал, как ребенок, выкрикивая имена товарищей, которые полегли здесь, на страже горы, более сорока лет назад. Он долго стоял на коленях, не поднимаясь, сдерживая горькие слезы.

Какие же чувства, будто огненная лава под ледяной коркой гор, скрывал в себе пожилой человек, чьи эмоции давно уже были холодны, словно промерзлые хребты?!

В тот день небо над Ланьчжоу было высоким, и старик Чжоу Хуайчжэнь сидел напротив меня.

Косые лучи осеннего солнца Цзиньчэна падали на его румяное лицо. Спокойно улыбаясь, он сказал:

– Я просто один из стражников Фэнхошань, не о чем говорить особо. Вам бы расспросить экспертов по мерзлым грунтам и научных специалистов Северо-Западного института.

От одной только этой фразы я почувствовал, что передо мной гора, холодная гора с мягким телом, но с льдом и пламенем в сердце.

– Курите? – очень вежливо спросил он у меня.

Я покачал головой и с улыбкой поблагодарил.

Он обеими руками чиркнул спичкой, чтобы зажечь сигарету, но руки его немного не слушались.

Я проводил взглядом горевшую спичку и увидел, что первые суставы на пальцах его рук выступали, будто изувеченные болезнью.

– Господин Чжоу, что с вашими пальцами? – полюбопытствовал я.

– Когда я собирал данные о мерзлых грунтах на горе Фэнхошань, – ответил Чжоу Хуайчжэнь, равнодушно улыбнувшись, – я по неосторожности упал в снежник и какое-то время не мог забраться наверх, обморозил суставы пальцев.

Эта явно сглаживающая реальность реплика вызвала у меня благоговение.

– Вот с ваших рук, пожалуйста, и начните рассказ, – попросил я.

– Неужто вас и эта древняя труха интересует? – риторически спросил Чжоу Хуайчжэнь.

Я кивнул.

– Снега на Фэнхошань в тот год выпало очень много! – Чжоу Хуайчжэня унесся мыслями к бескрайним метелям холодных гор.

Снег завалил Цинхай и Тибет, мириады гор накрыло безмолвие, лишь снег и ветер носились по Чумарской равнине. Снежные волки, которые обычно рыскают у ворот наблюдательной станции Северо-западного института Китайских железных дорог на Фэнхошань, посворачивались клубками неизвестно где. Дни были скучны и однообразны. Подошло время «8–2–8» – время для ежедневного снятия наблюдений и забора проб, когда радар не движется: в 8:00, 14:00 и 20:00 поколения горных стражников наблюдательной станции Фэнхошань никогда не пропускали ни одного наблюдения.

Была метель, опускались сумерки. Уже сутки продолжавшаяся снежная буря все еще не собиралась затихать. Фэнхошань безмолвно высилась в первозданном хаосе. Черный полог ночи надвигался с далекой Чумарской равнины. Чжоу Хуайчжэнь надел шубу и приготовился выходить, когда недавно прибывший младший сотрудник Сунь Цзяньминь обратился к нему:

– Наставник, снег такой сильный, может, лучше подождете до завтра, пока метель не уляжется.

– Это непреложный закон, установленный первым поколением работников станции. – Чжоу Хуайчжэнь покачал головой. – Я в свое время поклялся, что во время остановки радара в« восемь-два-восемь», насколько бы ни были ужасны погодные условия, не идти нельзя.

Сунь Цзяньминь сказал:

– Тогда я пойду с вами, наставник.

– На улице слишком холодно, – ответил Чжоу Хуайчжэнь. – Ты здесь впервые, лучше я один пойду. Дорогу я знаю хорошо, скоро уже буду назад.