Дорога в небо

— Не верится? — проблеял Су-Бег. В слабом голосе звучала гордость. — Вы ещё в третьей лаборатории не были! Мы всё испытывали: и костную ткань, и мышцы, и кожный покров, и роговые пластинки-«каблуки» на лапах, и… — он захлебнулся вздрагивающим, истеричным восторгом. Тыльной стороной ладони утёр слюнявый, сморщенный рот, и как-то разом лишившись сил прошелестел едва слышно, забывчиво наморщив розовый лоб: — Вот так: раз и всё.

Он хлопнул в ладоши и развёл руками. Сюрфюс не спросил, что это означало.

— Кер-Ва из Кел хорошо помнит, как всё начиналось, — сорванным голосом поведал комендант, глядя на закат. — Как выбрали это место, как первые люди сюда приехали. Жили тогда в палатках. Как потом явились ментальщики — навели дороги… Строители… Здесь кипела работа, — размеренно и нарочито спокойно продолжил он. — Совершались открытия. Люди просыпались с вопросом, что они могут сделать, а не «Что будет?» Они не рассуждали о том, чего не знали, не давали советов, если сами не участвовали в деле. Никто из них не был трусом.

Он задержал дыхание, потом шумно выпустил воздух через ноздри — словно один из ящеров, которых здесь когда-то испытывали, — и долго молчал. Полковник не шевелился. Человек сказал сухо, с сердитым и замкнутым лицом:

— В девяностом году всё кончилось. А теперь оставьте меня в покое.

— Они не очень дружелюбны, — признала Марлиз, так словно в этом была её вина.

Полковник промолчал. Старики ему понравились, но убеждать в этом девушку значило либо поучать, либо успокаивать. Сюрфюс не хотел ни того, ни другого.

— Вам письмо, — напомнила майор.

Футляр из Сокода, без знаков срочности. Полковник, будто не замечая, откладывал его третий день.

Время шло, никаких ужасов не происходило. Кэльгёме по-прежнему демонстрировал нетерпимость, косность, злобность и упрямство, но это был Кэльгёме — как ещё он мог себя вести? В конце концов, Сюрфюс распечатал послание.

«… испытывает неодолимое желание продолжить разговор», — стояло там кроме прочего.

«Почему нет?» — спросил себя полковник и не нашёл убедительных возражений.

Ехать в Сокод, в один из фамильных замков торжествующей аристократии, Сил'ан наотрез отказался. Четыре дня спустя Ин-Хун почтил своим вниманием Коздем. Встретились в полдень у алтаря Богине плодородия. Полковнику пришлось оставить птицу в роще, за четыре ваа от посёлка, чтобы она не маячила на залитом водою поле и не пугала людей. Летучий экипаж и слуги Ин-Хуна разместились во дворе самого богатого дома. Хозяева дорого взяли за постой — весены разных зон недолюбливали друг друга —, но для человека, владевшего одним из регионов Маро, такие деньги были пустяком.

— Сей Ин-Хун из Сокода видит истинным безумством избыточное обилие военных баз на территории Гаэл. Хальта — тяжёлая промышленность, биологические производства. Чтобы окончательно упрочить репутацию региона, имело смысл основать там военную базу. Но Фориль! Мирная, спокойная, аграрная область. Развитие военного дела здесь наводит на мысли о коварстве и помешательстве…

«Разговоры с людьми, — думал в это время полковник, — почти всегда одинаковы: молчи и слушай. Тогда ты — лучший собеседник». Он перебил вдохновенного оратора:

— Ты ехал через всю Весну, чтобы поговорить со мной о базах?

Ин-Хун бросил на него быстрый взгляд. Оба свернули в переулок, где местные живописцы выставляли картины на продажу.

— Мне кажется, — нарушил молчание Сюрфюс, — я кажусь тебе старше, чем есть.

Аристократ тихо рассмеялся.

— Может быть, — признал он. Хотел что-то добавить, но сдержался.

— Ты прожил вдвое большую часть жизни, чем я, — поведал Сил'ан, накинув себе полсотни лет. — Ты старше — при относительном расчете.

Ин-Хуна такая новость ошеломила не меньше, чем полковника «куст» — шесть дней назад:

— Тогда… — начал он неуверенно, и вдруг неожиданно быстро освоился: — Сколько у нас времени?

Сюрфюс довольно прищурился:

— А на сколько ты сможешь меня увлечь?

Он смеялся, когда жёлтый луч пронизал струи фонтана и обратился в почтовую птицу. Ин-Хун споткнулся на полуслове, полковник развинтил футляр, пробежал глазами записку.

— В чём дело? — рискнул спросить человек.

Ответом ему стал ледяной взгляд, а в следующий миг Сюрфюс исчез. Он мчался со всей скоростью, на которую был способен. Четыре ваа — превращались из расстояния в минуты. Показалась роща. Птица, всполошённая мысленным приказом, уже бежала навстречу. Он прыгнул в седло. Крылатая громада устремилась в небо почти отвесно, на пределе своих возможностей — у всадника потемнело в глазах —, а затем столь же резко пошла вниз, разгоняясь.

«Если бы Марлиз смогла вывернуться, задержать… — штормовым ветром проносилось в голове. — Если бы назначенный испытатель выдумал неисправность… Если бы… Луны, Ю-Цзы предупредил бы, а он не предупредил. Значит, та самая птица. Пять-шесть минут, если не маневрировать, если пустая…» Он знал, что ему нужно втрое больше.