Дорога в небо

– Ну все, хватит, прекратите обижать друг друга!

– Я ее не обижаю, она сама нарывается! – возмущенно воскликнул Руслан.

– Ничего я…

Так бы они и препирались, если бы в этот момент не услышали чьи-то жалобные всхлипы, доносившиеся с дерева. Ребята задрали головы, а колибри взлетела на ветку и сообщила:

– Все в порядке, это маленькая фея.

– Чего уж там «в порядке», если она плачет, – подымаясь на цыпочки, чтобы рассмотреть фею, произнес Руслан.

– Спроси, почему она плачет! – потребовала Даша.

Фею они не видели, слышны были только горестные всхлипы, от которых сердце сжималось в комочек от жалости.

– Не говорит, – Ногли вернулась к Даше на плечо и беспечно прощебетала: – Я сделала все что могла.

– Ничего ты не сделала! – подбоченился Руслан. – Противнее птицы я еще не видел.

– Я же ее спросила, не хочет говорить, так и не надо, нам некогда!

Даша неотрывно следила за веткой, откуда слышались всхлипы, и не зря: сперва показались маленькие белоснежные пальчики, затем – курчавая головка. Два любопытных зеленых глаза, еще полных слез, уставились на них.

– Какая красавица! – изумилась Даша.

Фея осмелела, свесила с ветки стройные ножки и спрыгнула. Ребята испуганно ахнули, но фея почти у самой земли расправила прозрачные крылышки и зависла в воздухе так, что ступни легко касались травы. Она напоминала куколку из магазина игрушек. Длинные курчавые золотистые волосы до пояса, белоснежная кожа, чуть раскосые глаза, обрамленные длинными ресничками, одета в серебристое платье с пышной юбочкой, колыхавшейся при каждом взмахе крылышек.

– Меня зовут Эдли, сокращенно от Эдлая, – представилась фея.

Даша приветливо улыбнулась и назвала их имена.

– Куда вы идете? – спросила фея.

– В страну Восходящего солнца, но тебе с нами нельзя! – прощебетала Ногли.

– Это не тебе решать, – не отрывая завороженного взгляда от феи, пробормотал Руслан.

Даша нахмурилась, друг еще никогда не восхищался кем-то так откровенно. Она попыталась отогнать ревностные мысли, но это у нее не получалось. Стало так обидно, что хотелось расплакаться, как совсем недавно несравненная красавица Эдлая.

– Почему же ты плакала? – сдавленным голосом спросила девочка, хотя самой хотелось схватить Руслана за руку и поскорее увести отсюда.

– Ах, это ужасно, просто ужасно! – На личико феи легла тень. – Я бездарность.

– Правда? – неподдельно заинтересовался Руслан и тут же добавил: – Не могу в это поверить.

– Ну почему же, всякое бывает, – против воли вырвалось у Даши.

Друг вытаращил глаза и посмотрел на нее:

– Что с тобой?

Она покраснела, поспешила отвернуться и как можно беззаботнее сказала:

– Ничего… ничего!

Фея совсем не обиделась на нее и грустно поведала:

– К завтрашнему дню я должна нарисовать картину, а я не могу.

– А обязательно рисовать? – Руслан сделал к фее неуверенный шаг.

– Если картина не будет готова, принцесса меня накажет.

– Снова эта принцесса, она всех тут терроризирует! Надо что-то с этим делать!

– Нам? – не сумела скрыть удивление Даша.

– А что? – Друг немного смутился и философски заметил: – Если не мы, то кто?

– Ты такой смелый! – сложила на груди ручки Эдлая.

– Но нам домой надо, или ты забыл? Мы ведь хотим найти волшебницу!

– А где ваш дом? – полюбопытствовала фея.

– Далеко, – позабыв дружелюбие, бросила Даша.

– Мы сами не знаем, – поспешил объяснить Руслан и бросил на подружку хмурый взгляд. – Чтобы попасть домой, нам нужна волшебница из страны Восходящего солнца.

– Какие же вы счастливые, все феи мечтают однажды попасть в страну Восходящего солнца!

Даша поморщилась:

– А чем тут плохо?

– Раньше, давным-давно, тут было хорошо, феи играли целыми днями, пели, танцевали, не было у них горя и забот. Но вскоре кончилась счастливая жизнь, нами стала править девочка с каменным сердцем, и наступили дни рабского труда. Теперь феи не играют, не поют, не танцуют и никогда не смеются. Мы должны рисовать – целыми днями, вечерами, а иногда и ночами.

Даше стало жаль несчастных жителей королевства. Ей вспомнились бесправные светлячки, малыш Ло, мечтающий стать художником, усталая Лисинда, Баба Яга, чьих родителей разлучили жестокие законы, и стало грустно.

– А что тебе нужно нарисовать? – спросила Ногли.

Фея закрыла лицо ладошками и заплакала.

– Ну вот, снова ты! – разозлился Руслан. – Молчи лучше, если не можешь ничего путного сказать!

– Ну и пожалуйста, очень надо!

Эдлая всхлипнула и прошептала:

– Мы должны нарисовать Пилатессу, она отобрала десять фей и потребовала от нас свой портрет. Завтра во второй половине дня она выберет лучший и вознаградит художницу, а худшие работы сожгут на площади – вместе с теми, кто их нарисовал.

– С ума сойти, правда, что ли, сожгут?!

– Так сказала принцесса, она не бросает слов на ветер. – Эдлая снова заплакала, а Руслан ходил вокруг нее и пытался утешить, но получалось у него плохо.

Даша молчала, хотя ей хотелось кричать, Ногли тоже помалкивала, но ей явно было что сказать.

– Завтра меня сожгут! Я не умею рисовать, и принцесса будет оскорблена, когда увидит нарисованный мной портрет… Лучше его и вовсе не показывать.