Дорога в небо

– Тебе отлично известно, что я не могу ее казнить! А что до тебя, то я сегодня же собственноручно отрубила бы твою голову, но… – Принцесса умолкла, какое-то время она смотрела на светящуюся зеленым светом хрустальную пристань, потом заупокойным голосом продолжила: – Где-то я слышала, что смех продлевает жизнь, жаль убить такую клоунессу.

– Фи, злюка! – не на шутку обиделась фея.

Пилатесса ничего больше не сказала и вошла в свои покои.

Огромная постель была застлана серебристым покрывалом из самого нежнейшего шелка. На высоких столбиках бледно-розового камня от ветерка трепыхался полупрозрачный полог.

Пол был покрыт мягким желто-розовым ковром, стены светло-желтые, черный потолок украшен золотыми звездочками, а в центре него поблескивал круглый стеклянный люк, по краям которого размещались светлячки.

В углу стояло огромное зеркало в массивной серебряной раме, а перед ним – белое кресло с пуфом для ног. В другом углу находился стеклянный столик, вокруг – три крохотные табуретки. Напротив кровати висел портрет в скромной деревянной раме, с него печально смотрела статная женщина в красном платье и мужчина с мягкой улыбкой и немного съехавшей с головы короной.

Принцесса опустилась в кресло перед зеркалом и взяла с пуфика золотой гребень. Она медленно начала расчесывать волосы, задумчиво глядя в глаза своему отражению.

– Какой прелестный гребень! – воскликнула фея, устраиваясь перед ней на пуфе.

– Знаю, – самодовольно улыбнулась Пилатесса.

– Сейчас будешь смеяться, – весело предостерегла Эдлая. – У девчонки тоже есть гребень, но только, представь, деревянный, ну не умора ли?!

Принцесса сдержанно улыбнулась:

– Смешно. И ты еще настаиваешь, что какая-то простолюдинка годится мне в соперницы?

Эдлая звонко засмеялась:

– Ты видела ее браслет из пластмассы? Это вообще отдельный разговор!

Пилатесса перестала расчесываться и вскочила, взгляд ее метался по комнате.

– В чем дело? Ты не видела разве? – Фея недоуменно следила за ней, молчание затянулось, тогда Эдлая воскликнула: – Такая безвкусица, я чуть не умерла от отвращения!

– Именно! Я поняла. – Принцесса тихонько рассмеялась. – Она хитра, ничего не скажешь!

– Что ты поняла?

Пилатесса вновь опустилась в кресло и триумфально изрекла:

– У нее настолько жалкий вид, что мальчик путает сочувствие с любовью!

Фея до неприличия громко фыркнула.

– Не веришь?! – оскорбилась принцесса.

– Я никогда не была поклонницей твоих фантастических умозаключений.

– Ну, если цитировать меня на каждом шагу означает не быть поклонницей, тогда я вовсе не понимаю, что значит быть поклонницей.

Эдлая взлетела и упорхнула на балкон, но вскоре вернулась, зависла в проходе и глубокомысленно заявила:

– Есть у тебя здравые мысли, но тут ты ошиблась, попомни мое слово.

– Увидишь, – не оборачиваясь, бросила принцесса.

– Ну конечно! Может, заключим пари?

Пилатесса поймала в зеркале хитрый взгляд надоедливой феи и раздраженно бросила:

– Убирайся, я не заключаю пари с теми, кому нечего поставить на кон. – Эдлая открыла рот, чтобы возразить, но она отмахнулась. – Не спорь, так и быть, можешь явиться сюда через пару деньков и в очередной раз убедиться собственными глазами, что нет никого на свете обольстительнее меня. Этот мальчик станет ручным, а про свою глупую подружку он будет смутно помнить только хорошее, поскольку кого-то казнить мне все же придется. Если это не ты, не колибри, не мой ручной мальчик, остается глупая девчонка, она-то ответит за ваше предательство.

Во взгляде феи проскользнула жалость, Пилатесса успела заметить это и улыбнулась. Сколько Эдлая ни пыталась убедить ее в своем коварстве, совесть мучила фею – как всякое живое существо, с бьющимся в груди сердцем.

Оставшись одна, Пилатесса прошлась по комнате, полюбовалась портретом родителей и вызвала к себе служанку. Явилась, как всегда, опрятная и вежливая Саин. Она расстелила постель, помогла раздеться и принесла стакан травяного чая, сваренного огненными эльфами для поддержания красоты. Когда служанка уже хотела уходить, Пилатесса поинтересовалась:

– Как там пленники?

– Какие именно? – уточнила Саин.

– Мальчик и девочка, те, что из России, – сквозь зубы пояснила она, злясь на служанку за то, что та заставила ее проговорить это вслух и тем самым придать именно этим пленникам больше значения, чем остальным.

– Огорчены.

– И только?

Девушка пожала плечами:

– Мне больше нечего сказать.

– Хорошо, можешь идти.

Служанка подошла к огромным дубовым дверям и взялась за ручку, но принцесса ее остановила:

– Подожди, Саин!

– Вы что-то еще хотите, ваше величество?

– Да, отнеси утром пленникам чистую одежду, проследи, чтобы они переоделись. Мальчика я хочу видеть за завтраком.

– А… – начала служанка, но Пилатесса ее оборвала:

– Только мальчика.

– Я поняла, – пролепетала Саин.

– Раз поняла – уходи! – Принцесса с легкой улыбкой закрыла глаза.

Ей не снились разноцветные сны. Каждую ночь она проваливалась в черноту и летела в пропасть, холодную, бесконечную, как жизнь в ее королевстве. В королевстве, где остановилось время.

Глава 42 Пилатесса обнажилась