Дорога в никуда

Я нахмурилась, разглядывая буквы на экране. Казалось, тут не хватает еще пары-тройки слов хоть что-то поясняющих. И почему он, в конце концов, не позвонил? И где он ночует, если не дома?

Разозлившись, я набрала номер Тима. Послышалась длинные гудки, а потом вызов сбросили. Я недоуменно посмотрела на экран. Он меня сбросил? Может, случайно? Набрала его номер еще раз, но через несколько секунд вызов опять сбросили. Закусив губу, я растерянно смотрела на телефон. Что происходит? Это ведь странно и ненормально?

Позвонить еще раз? Есть ли смысл? Он ведь явно видел мои звонки. Может, на встрече и перезвонит позже? Хотя… сейчас двенадцать ночи, какие встречи? Но с другой стороны, что я знаю о бизнесе? Может, бизнесмены ведут переговоры и по ночам.

Я растерянно смотрела пустым взглядом в телевизор, совершенно не улавливая сюжет фильма и не слыша слов. Я не знала, что я должна делать. Как поступить? Это его нормальная манера поведения? Но ведь он был так не вел так себя раньше. Хотя с другой стороны, сколько я его знала? И что в действительности я о нем знала?

Наверное, было бы значительно легче, если бы он вел себя всегда как придурок. Тогда я бы понимала, что ожидать. Но вот такие резкие изменения в поведении… мне были непонятны.

Я посмотрела на полбутылки вина, которые остались и которые я не планировала сегодня пить. Кажется, меня ждет бессонная, тревожная ночь. Налив себе еще один бокал вина, я постаралась сосредоточиться на сюжете фильма и не думать о Тиме хотя бы несколько минут.

Утром я проснулась абсолютно разбитая. Первым делом проверила телефон, но от Тима не было известий. Мне хотелось психануть, собрать свои вещи и уехать, но это казалось каким-то детским поступком. К тому же, у меня теперь не было работы, и я даже не знала, на что можно отвлечься.

К обеду я устала от сидения в четырех стенах и решила пойти прогуляться. Кутаясь в пальто от промозглого ветра, гуляла в центре. Увидела художественный магазин и почему-то потянуло зайти. А потом вдруг появилось настроение рисовать. И я купила кисти, краски, мольберт, холст и всякие другие мелочи. В детстве я ходила в художественную школу несколько лет, но так и не доучилась. Мне стало скучно заниматься, и я бросила.

Выйдя с покупками из магазина, вызвала такси и поехала домой к Тиму. Я настойчиво старалась не думать о нем, решив, что рано или поздно он появится. И тогда я задам ему все вопросы.

Дома я включила музыку на всю квартиру, расположила мольберт около панорамного окна, переоделась в домашнюю одежду, которую не жалко испачкать и начала творить. У меня не было даже задумки картины, и я так давно не держала кисти в руках. Я просто как будто изливала эмоции на холст, все свои тяжелые мысли и переживания. И вот уже на холсте появилось грозное, серое небо. Тучи были тяжелыми, массивными. Ниже простирался бескрайний горизонт леса. Где-то вдалеке, за лесом, виднелись дома. А перед лесом была маленькая зеленая полянка, на которой, скрестив ноги, и задумчиво смотря в сторону леса, сидела девушка. Она была такой маленькой по сравнению с окружающим ее массивом природы.

— Огоо, — я вздрогнула, почувствовав горячее дыхание на своей щеке. Резко обернулась.

Тим стоял с полуулыбкой. Как обычно волосы были взъерошены, он был в другой одежде, не в той, что вчера. Вокруг громыхала музыка.

Я смотрела на него и чувствовала одновременно злость, грусть, ярость, радость, растерянность. Я отвернулась обратно к мольберту, чтобы положить кисть, а Тим пошел и выключил музыку. Вернулся обратно, встав напротив и внимательно меня разглядывая. Моя одежда была заляпана красками, пряди выбились из пучка и падали на глаза.

Он протянул руку, положив ее мне на талию, и резко протянул к себе.

— Я соскучился, — тихо шепнул он.

И кажется, как будто напряжение ушло из моего тела. Оно стало мягким и податливым в его руках. Нет, я все еще невероятно сильно злилась, но одновременно была счастлива вдыхать его запах, слышать его голос и ощущать тепло его тела.

— Тим, я зла, — тихо прошептала я ему куда-то в плечо.

— Знаю.

Я вскинула голову, чтобы посмотреть в его глаза.

— Знаешь? То есть ты знал, что твое поведение меня разозлит, но все равно так поступил? — с недоумением спросила я.

Он нахмурился. Кажется, ему не особо хотелось выяснять отношения.

— Я написал сообщение. Я был занят.

— Сутки? За сутки ты опять не нашел времени, чтобы позвонить? Господи, я сходила с ума. В очередной чертов раз! — я вырвалась из его объятий, зло сверкая глазами. — Что с тобой не так, Тим? Зачем ты это делаешь?

— Сэм… — и он замолчал, будто не зная, что сказать.

— Тим, я нужна тебе?

— Да, — он ответил без промедления.

— Тогда зачем ты так поступаешь?

— Это сложно. Сложно объяснить, Сэм.

— Тим, тут ведь не может быть ничего сложного. Ни-че-го. Просто слова превращаются в предложение, а из предложений рождается объяснение.