Дорога в никуда

Двумя часами позднее, после того как они дюжину раз сбились с пути, им, наконец, снова удалось выбраться на главную дорогу. Город остался далеко позади них, но, проехав несколько километров в колонне. Ту Хокс увидел на дороге барьер и кишевших около него солдат. Он стал наблюдать за ними; они вытащили одного из автомобилей вооруженного мужчину и повели к палатке на обочине дороги.

— Они ищут шпионов и дезертиров, — сказал Ту Хокс. — Ну, хорошо, мы их объедем.

Это тоже было нелегко. Они протряслись два километра по бездорожью и теперь им предстояло пересечь узкий ручей. Они сделали это не останавливаясь, но через пять минут им пришлось остановиться перед стеной, которая, казалось, тянулась до горизонта в обоих направлениях. Тем временем засерело утро. Ту Хокс проехал вдоль стены километра три, пока она, наконец, не кончилась. Но теперь дорогу им преградил ручей пошире.

Ту Хокс нашел место, показавшееся ему наиболее мелким, а также более пологий спуск и направил туда машину. Он ввел машину в воду. Ширина ручья была десять-двенадцать метров. Они проехали по ручью метров восемь, когда вода вдруг забурлила под дверцами и устремилась внутрь салона. Потом локомобиль безнадежно застрял буксующими колесами в песке и иле. Ничего больше не могло сдвинуть его с места.

— Дальше нам придется идти пешком, — сказал Ту Хокс. — Может быть, это и хорошо. Как пешеходы мы не будем бросаться в глаза. Кроме того, котел этого локомобиля может взлететь на воздух, если мы засадим его еще глубже в ил.

— Это правда! — произнес О'Брайен, внезапно встревожившись. — Нам лучше удрать, прежде чем что-нибудь произойдет.

Они пошли по грунтовой дороге через поле и лес. Они питались украденными продуктами. Прошло три дня. На четвертый день им представилась возможность угнать машину с двигателем внутреннего сгорания. В этот день они проделали шестьдесят километров по узким лесным и полевым дорогам. Когда бак машины опустел, они отправились дальше пешком.

— На севере страна Итскапинтик, — сказал он О'Брайену. — Насколько мне известно, она нейтральная. Мы перейдем ее границу и отдадимся на милость ее населения.

— Лучше не слушай всякую болтовню, — ответил О'Брайен. — Что это за люди?

— Смесь индейцев и белых. Они говорят на языке, относящемся к семейству нахса, и они больше похожи на ацтеков Мексики. В Восточную Европу они пришли сравнительно недавно, покорили местное население и превратили его в рабов.

— Это звучит не особенно обнадеживающе, — произнес О'Брайен. — А каковы они теперь?

— Я читал, что прошло всего лишь пятьдесят лет с тех пор, как они отказались от религиозных церемоний, связанных с человеческими жертвоприношениями. И они обращаются со своими рабами не только как с низшими людьми, они не дают им никаких шансов вырваться на свободу. Во многих отношениях это очень архаичный народ.

— Почему же мы тогда идем туда?

— Не затем, чтобы просить у них милости. Я намереваюсь ночами идти, а днем скрываться. Мы должны попытаться пересечь эту страну, не входя в контакт с ее населением. Наша цель Тирслэнд, Швеция на нашей Земле. Там мы посмотрим, что нам делать дальше. Может быть, нам удастся попасть на корабль, отплывающий в Блодландию. Там мы станем важными людьми, с нами будут обращаться как с королями, и мы сможем вести приятную жизнь.

Эти слова надежды подбодрили О'Брайена. Дальше они шли напрямик, отваживаясь по ночам выходить на безлюдные проселочные дороги. Через пятнадцать дней после бегства из Эстоквы они вышли на ведущую на север главную дорогу. С вершины одного из холмов они увидели, что поток беженцев прекратился. Солдат не было видно и Ту Хокс решил, что они без особого риска могут присоединиться к колонне.

На протяжении двух следующих дней они шли с краю колонны беженцев и обнаружили, что таким образом они продвигаются вперед намного быстрее. На утро третьего дня они услышали на западе орудийную команду. Она все усиливалась и когда настала ночь, до них донеслись щелканье ружейных выстрелов. На следующее утро появились отряды готинозонцев — подкрепление с юга, которое должно было оставить пришедший в движение фронт. Ту Хокс и О'Брайен оставались среди беженцев, где они, по крайней мере, навряд ли могли вызвать подозрение. Левая половина широкой дороги была освобождена полевой жандармерией. Быстро проносящиеся мимо военные грузовики и штабные машины окутывали беглецов удушливыми облаками пыли.

Во второй половине четвертого дня беженцы достигли перекрестка и повернули на дорогу, ведущую на восток. Ту Хокс сказал:

— Перкунцы, должно быть, вторглись и перерезали дорогу к северу отсюда. Они быстро продвигаются вперед.

— Я все время считал, что индейцы были хорошими воинами, — сказал О'Брайен. — Но здесь, как мне кажется, все совсем не так.

Ту Хокс был немного раздражен, словно эта критика каким-то образом коснулась и его. Он знал, что О'Брайен всегда считал его индейцем и что он, хотя он никогда этого не показывал, имел насчет этого свое собственное мнение.