Дорога в никуда. Книга первая

Когда пришли на пристань, все улицы, прилегающие к реке, уже запружены народом, ни автомобили, ни извозчики даже не пытались сейчас ездить по набережной Сунгари. Здесь «чистая» публика с Китайской улицы слилась с толпами в простых клетчатых платках, треухах и овчинных тулупах. Иван тревожно оглядывался по сторонам, опасаясь, как бы слишком роскошный вид Полины не привлек внимание жуликов-карманников, коих, несомненно, немало в этой разношерстной толпе. Но, похоже, все взоры устремлены на реку, к «Иордани», ледяному кресту и вырубленной возле него во льду бассейну-купальне. На льду Сунгари тоже полно народу. Иван с Полиной решили наблюдать крестный ход с верху, с высокого берега – здесь они обнаружили знакомых, бывавших часто в гостях у генеральши Дитерихс. Несомненно, это была наиболее удобная точка, откуда отчетливо обозревалось вся величественная картина водосвятия. К одиннадцати часам закончилась торжественная литургия во всех близлежащих церквах и из них выходили непосредственно участники крестных ходов со множеством икон и хоругвей, сюда же подошли из дальних церквей и вновь потоки сливаются. Несметная толпа, море людей. В этот момент заканчивается литургия и здесь, в главной харбинской церкви. Раздается торжественный трезвон ее колоколов и оттуда тоже выходит процессия. У врат собора владыка-архиепископ принимает крест и идет во главе уже единого крестного ходя вместе с высшим православных духовенством Харбина.

Ясный день, солнце ослепительным блеском отражалось на хоругвях и золотых крестах, на золотом шитье, облачениях и митрах иерархов, сверкали золотые оклады образов, больших икон Христа Спасителя, Николая Чудотворца… Никакой суеты, давки, толкотни, ругани, все происходило по заранее составленному расписанию. Процессия медленно спустилась с набережной на лед реки. Лед прозрачен и гладок. Река замерзла в безветренную погоду, когда на воде не было «барашков», ряби и потому идти неудобно, очень скользко. Кто-то падает, но тут же поднимаются, сами, или с помощью рядом идущих, особенно тяжело идти женщинам в ботинках и сапогах на высоких каблуках…

– Поля, помнишь, когда Иртыш вот так же замерзает в безветрие, разгонишься и чуть не до другого берега скользить можно, – шептал на ухо жене Иван.

– Да, – та согласно кивает. – Но все равно такого праздника там у нас никогда не бывало…

Со стороны создавалось впечатление, что лед не выдержит многотысячную толпу. Но впечатление обманчиво. В последние дни декабря и сразу после Нового года, по ночам бывало до тридцати градусов и теперь толщина льда местами достигала почти метра… На середине реки к общему крестному ходу присоединяется еще один, пришедший с другого берега из затонской церкви во главе с ее настоятелем. С огромного восьмиконечно ледяного креста еще со вчерашнего дня сняты леса, и он в лучах солнца мозаично-радужно великолепен. Архиепископ с высшим духовенством занимает место на специально сделанном ледовом возвышении. Все соединенные крестные ходы с иконами и хоругвями полукругом от них. Начинается освещение воды. Пение хора хорошо слышно на берегу. Архиепископ спускается с возвышения и со Святым Крестом подходит к «Иордани». Поют крещенский тропарь «Во Иордани крещующуюся». Служители ломами разбивают тонкий слой льда, успевший за ночь и утро покрыть купель. Вода бьет фонтанами, заполняет ледовый бассейн и растекается по специально прорубленным во льду каналам. Архиепископ троекратно погружает в воду крест, потом присутствующие окропляются святой водой. Вверх взмывают стайки белых голубей, после чего с сухими хлопками в небо взвиваются ракеты… Полина стоит и вытирает слезы, выступившие у нее при виде столь благостной картины. Тем временем люди, стоявшие ближе к проруби, первыми торопятся набрать святую крещенскую воду в заранее приготовленную посуду…

– Господи, Ваня!.. Я бутылку приготовила и дома забыла. Во что же святую воду будем набирать? – сокрушенно всплеснула руками Полина.

Емкость для святой воды покупают в расположенных тут же на пристани китайских лавчонках. Китайцы за время совместного проживания с русскими прекрасно изучили их обычаи и заблаговременно приготовили массу всяких бутылочек, кувшинчиков, чайников и прочих сосудов, которыми бойко торгуют. Полина покупает небольшой кувшинчик, и они с Иваном начинают спускаться вниз, чтобы встать в очередь и набрать святой воды.

– Глянь, какая барынька шикарная! Пойдем, поможем ей с берега слезть, а то она на своих каблуках вот-вот навернется, – обращается один к другому подросток в драной замасленной шапке, стеганной телогрейке и грязных валенках, видя как Полина неуверенно спускается с набережной на лед.

– Да ну ее, не видишь рядом в полушубке, мужик ее… сразу видно офицер, а у них в карманах у всех револьверы, шмальнет еще, – отозвался второй в столь же непрезентабельной одежде.