Дорога в никуда. Книга первая

Коммунары тоже наведывались в окрестные деревни. Смотрели, как живут и работают на своей земле крестьяне, учились и попутно пытались вести агитацию за новую власть, которая обещала всё поменять в социальном раскладе общества. Бойкие на язык, привыкшие выступать на митингах и собраниях, активисты-питерцы обычно легко побеждали в дискуссиях косноязычных селян. Но иногда получали в виде вопросов такие философские истины, что не находили как ответить и сами задумывались.

– Вот ты, мил человек, говоришь, что в вашей песне поётся: кто был ничем, тот станет всем?

– Ну да.

– То есть был простым чёрным мужиком, а станет господином. А тот, кто был господином, что теперь вместо мужика станет работать?

Разъяснения коммунаров, что все должны трудиться одинаково не звучали убедительно, мужик гнул свое:

– А я так думаю, быть всем – это значит не работать, а командовать, приказывать…

И этот сермяжный аргумент «бил» сильнее громогласных призывов к «всеобщему братству труда».

Василий и Лидия как раз это понимали очень хорошо, что вершина общества подобна вершине горы, она невелика и на ней могут разместиться немногие, а большинству так или иначе придется на этих «небожителей» смотреть снизу вверх, и не только смотреть, но и подчиняться и работать на них. Разленившиеся, разнежившиеся дворяне на этой вершине не удержались, волна недовольства снизу скинула их, они освободили место. Для кого? Василий и Лидия надеялись, что для таких как они. Для того они сейчас и работали на износ, не щадя себя, чтобы поднявшись на ту вершину более так плохо никогда не жить, не работать, обеспечить и себе лёгкую старость и застолбить места на вершине для детей…

Мечтая о «счастливом будущем» Лидия не могла не думать о сыновьях. Сейчас они вместе с прочими коммунарскими детьми встали в цепочку по доставке ведер воды из Бухтармы до капустной делянки. Но их будущее она видела совсем не таким, как у их нынешних товарищей. Эти так и должны остаться внизу, сейчас они таскают вёдра, как вырастут, будут всю жизнь пахать и сеять, убирать урожай, а если не захотят их заставят, или же поставят к станкам, как их отцов, дадут в руки ломы, лопаты, в лучшем случае они будут водить автомобили или паровозы. Но ее детям должно быть уготовано место на вершине, а для этого надо учиться. Почему столько евреев на самых высоких постах в советском правительстве? Потому что среди русских революционеров мало по настоящему образованных, способных занять те посты. Как решить вопрос с учёбой детей здесь? Лидия всё время ломала над этим голову. Конечно, на крайний случай можно и самой заниматься с ребятами, что она и делала иногда по дороге из Петрограда, чтобы прервавшие учёбу сыновья совсем не выпали из учебного процесса. Но всё-таки лучше, если бы они регулярно ходили в школу. Увы, ближайшая такая школа, где были квалифицированные учителя, находилась за двадцать с лишним вёрст в Усть-Бухтарме. В деревнях дети новосёлов вообще не учились с прошлого года – даже там, где имелись, так называемые министерские школы разбежались учителя, которым перестали выплачивать жалование. Лидия настойчиво просила мужа, который иногда ездил в станицу на телеграфный пункт, телеграфировать в уезд о делах в коммуне… Так вот она его настойчиво просила договориться о возможности со следующего учебного года привозить на учёбу учеников из коммуны. Но Василий выяснил, что в станичным высшем начальном училищем руководит прежний старорежимный заведующий, учительствует дочь станичного атамана, к тому же занятия проводятся по старой дореволюционной программе, в том числе с обязательным «Законом Божьим», который ведёт тамошний поп. Потому он решил с этим вопросом пока повременить. Лидии ничего не оставалось, как готовиться к самостоятельному обучению детей, чтобы приготовить их к сдаче экзаменов экстерном. Но такие занятия, видимо, придётся проводить в глубокой тайне, ибо учить чужих детей она не собиралась.

16