Дорога в никуда. Книга вторая, часть вторая(СИ)

В то время единолично и твердой рукой областью руководил Александр Константинович Протазанов. Фактически это был удельный князь. Ставленник всесильно союзного министерства среднего машиностроения, он, что называется, "в упор не видел" казахстанское руководство. Более того, казахов он во всеуслышанье именовал оскорбительным прозвищем калбиты, всячески унижал и высмеивал секретарей райкомов-казахов с левого берега Иртыша, когда они приезжали на областные совещания. Руководители - казахи втихаря жаловались в Алма-Ату Кунаеву. Но тот лишь разводил руками, чуть не в открытую признавая, что этот первый секретарь обкома ему не по зубам, ибо самой Москвой поставлен. "Царствуя" таким образом уже более десяти лет, Протазанов вконец обнаглел. Он на манер Сталина любил приглашать на свою загородную дачу-резиденцию руководителей районного звена, там напоить их до поросячьего визга, в том числе и женщин, и потешаясь, наблюдать за их поведением в этом состоянии. Об этом Ольге Ивановне рассказывала Анна Николаевна. По своим каналам она узнала, что однажды на такое "дачное совещание" была приглашена первый секретарь серебрянского райкома, уже немолодая женщина и Протазанов, лично заставлял ее пить, а потом в таком непотребном виде танцевать перед всеми приглашенными...

Так вот, ту же самую пустынную бухточку, где разбили свой лагерь юные спортсмены, облюбовали участники послесвадебного "круиза", осуществляемого на личном теплоходе-яхте первого секретаря обкома. Женился не кто иной, как сын Протазанова. Конечно, такого соседства отпрыски хозяев области терпеть не захотели. Детям и их тренерше предложили немедленно освободить место. Но дело было уже вечером, и идти назад на турбазу 15 километров в ночь... Девушка-тренер отказалась вести детей по горам в темноте, более того посмела пристыдить изрядно поддатых вожаков областного комсомола, занимавшихся обеспечением это "свадебного путешествия". Ее избили, а для острастки и нескольких пытавшихся встать на защиту своего тренера мальчишек. Тут же по рации связались с Усть-Каменогорском, а оттуда поступила команда пригнать машину из ближайшего населенного пункта, чтобы вывезти детей. Ближайшим селением оказался казахский аул, где с большим трудом нашли исправный грузовик. Но дороги к той бухточки не было, и он не доехал километров восемь. Уже в темени по горной тропе детей фактически под конвоем гнали эти восемь километров... чтобы ничто не мешало сановным молодоженам и их приспешникам наслаждаться жизнью.

Этот инцидент "спрятать" не удалось. Вроде бы через Алма-Ату о нем доложили в Москву, хотя раньше и не такое обычно не выходило за границы области. То ли этот доклад, то ли еще что, или все по совокупности "переполнили чашу терпения", а может, сказался возраст Протазанова, но в 1981 году его без лишнего шума проводили на пенсию.

Сейчас вспоминая тот случай и подобные ему, Ольга Ивановна не могла не задуматься: а как вели себя в дореволюционное время царские губернаторы, наместники и прочие высшие чиновники. Она хоть и отрывочно, но помнила многое из слов своего отца, произносимых им в спорах с гостями в их харбинском доме, в разговорах с матерью. Некоторые свои мысли отец озвучивал многократно, потому они и остались в ее памяти. Он говорил, что старую Россию во многом погубил бессовестный карьеризм большинства чиновников всех рангов, их стремление служить не интересам России, а выслуживаться перед начальником, ради собственных выгод. Он упоминал и конкретные имена каких-то генерал-губернаторов, атаманов и прочих высоких чинов, приводил примеры, как делали карьеру в мирное время в царской армии, или назначались чиновники на "хлебные" места в губерниях, уездах и волостях. Рассказывал отец и про то, как на германском фронте в армейских частях большинство офицеров относились к солдатам как к скотине, про ту сословную пропасть, что лежала между офицерами и нижними чинами. Отец утверждал, что если бы в строевых частях Русской Императорской Армии высшее командование смогло бы добиться взаимоотношений хотя бы отдаленно напоминающих отношения между офицерами и рядовыми в казачьих частях, то никакие бы большевики не смогли развалить Армию, а с нею и всю Империю. Но никто, ни царь, ни генералы не делали в этом направлении ни малейших поползновений...