Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути

Тогда Ратников так и не понял, зачем одинокой пятидесятилетней женщине, понадобилась вся эта шумиха, ворошение прошлого. Не совсем он осознавал и чувства Василия Степановича, который до сорока лет прожил стопроцентным советским человеком, потом просвещенный сходящей в могилу матерью, что он не совсем советский, и вот на старости узнавший, что у него тут рядом живет его двоюродная сестра. Так или иначе, но возможно, для Василия Степановича его «выход из подполья» обернулся тем, что его довольно быстро спровадили на пенсию. Впрочем, может быть, что просто так совпало — ведь старому директору шел уже 65-й год и он «перехаживал» пенсионный возраст. В начале этого года Василия Степановича неожиданно для всех сменил не зав. производством, его старик готовил на свое место, и которого тоже хорошо знал Ратников, а молодой нацкадр, присланный республиканским министерством рыбного хозяйства. Ратников не спешил с ним знакомиться, ожидая, что тот, будучи более молодым, и имея нужду в дешевой рабсиле, сам нанесет «визит вежливости» командиру близлежащей воинской части. Но директор все не ехал и сейчас подполковник, пересилив себя, решил-таки «бросить пробный шар». Он растолкал, вновь было закемарившего, замполита и предложил зайти на рыбзавод. Пырков, позевывая, согласился.

Пожилой вахтер, приземистый, грузный, заросший седоватой щетиной, встретил офицеров, своих старых знакомых, радушно:

— Какие гости к нам, Федор Петрович… и комиссар с вами! Что-то вы совсем к нам дорогу забыли.

— Недосуг Никодимыч. Даже вон к Василию Степановичу некогда заскочить, проведать, дела, текучка. Кстати, что там с ним, говорят, заболел?

— Да, болеет, года-то не маленькие, — вахтер грустно вздохнул. — Вроде такой человек, чуть не двадцать лет здесь заводом рулил, сколько тут дел наворочал, понастроил, а сейчас вон, никому не нужен… Вы то что, к директору?

— Да. Он у себя? — осведомился Ратников.

— У себя. Целыми днями сидит как сыч в кабинете. После Василия Степаныча тут у нас совсем туго стало, — лицо вахтера обострилось в злобной гримасе.

— Что, лютый такой? — усмехнулся Ратников.

— Не то, Петрович. Слышал, небось, своих на завод устраивает, да на самые «теплые» места. Уж на что я сейчас тут пешка, и то боюсь, выживет на старости лет, не даст до пенсии спокойно доработать. Все калбиты, как только он приехал, все норовят к нему устроиться. Мужики, которые на заводе с самого его основания сильно им недовольны, да и мастера, и начальники цехов. Как пришел, здесь все наперекосяк пошло. План годовой, считай, уже завалили, — с мстительными нотками рассуждал вахтер.

— Плохо дело. Может и ходить не стоит? — засомневался Ратников.

— А тебе-то чего пужаться. Зайди, приструни его, при форме как-никак. Оне ее форму-то еще побаиваются. Вот вдвоем с комиссаром и скажите ему, какой тут при Василии Степаныче порядок заведен был, чтобы не фордыбачил и старых работников уважал, калбит хренов, — лицо вахтера вновь исказилось гримасой крайней неприязни.

— Да что моя форма. Я ж просить иду, — пояснил Ратников причину своего визита.

— А что, рыба нужна? — с явной заинтересованностью спросил вахтер.

— Само собой. А есть?

— Есть, когда ее не было. Свежей, конечно, нет, а копченая найдется. Зайдите, может даст, — обнадежил вахтер.