Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути

В небольшом кабинете за столом сидел среднего роста щуплый человек лет 28-30-ти. Красноватые воспаленные глаза устало и отчужденно взирали на вошедших из-за стекол очков в дешёвой «школьной» оправе, отчего узкий разрез глаз директора казался еще уже. Ратникова сразу же внутренне возмутило то, что новый хозяин кабинета, в который он столько лет, что называется «открывал дверь ногой», не предложил им сесть, а молча разглядывал, как инопланетян. В сознании подполковника сразу возникла ассоциация: «чертов чабанский сын, специально выдерживает нас на ногах, кайфует, дескать, мои предки перед каждым казаком, не говоря уж об офицерах, трепетали, а тут передо мной целый подполковник навытяжку стоит». Ратников без приглашения, с силой выдернул из под стола ближайший к нему стул, и с независимым видом уселся. Пырков остался стоять, смущенно переминаясь с ноги на ногу.

— Я вас слушаю? — с нескрываемой досадой произнес, наконец, директор и откинулся на спинку стула.

Поздние гости ему явно помешали. На столе лежали листы исписанной бумаги и включенная электронно-счетная машина. Конец года заставлял сидеть на работе допоздна, с головой окунувшись в тонны, проценты, рубли… В тоне, котором был задан вопрос, Ратников тоже уловил полное пренебрежение к своей персоне. Злоба медленно подступала откуда-то снизу к горлу. Замполит, хорошо знавший своего командира, попытался взять инициативу на себя:

— Мы из близлежащей воинской части, соседи ваши. Товарищ подполковник командир, а я замполит. С прежним директором мы хорошо дружили и помогали друг другу. Надеемся эти отношения продолжить…вот. Нам бы рыбки копченой с ящичек, — просящее подвел итог своим словам Пырков.

Директора просьба ничуть не удивила. За тот непродолжительный срок, что руководил заводом, он уже выслушал подобных просьб без счета, от людей разного ранга и положения. В условиях острого продовольственного дефицита, который царил в первую очередь в советской провинции с конца 70-х годов, всем от него требовалось одно и то же — рыба. Голова шла кругом, концы с концами не сходились, годовой план «горел». Едва ли не все кругом, его заместители, начальники цехов и даже рабочие с интересом сторонних наблюдателей заключивших пари, ждали, когда он оступится, свернет себе шею на этом директорстве. В стремлении укрепить свое положение, он принял на работу несколько казахов, по рекомендации директора базирующегося в Новой Бухтарме совхоза Танабаева. Танабаев сразу предложил союз по национальному признаку, ибо несмотря на то, что являлся местным уроженцем и потомственным советским руководителем, в среде местных начальников его никогда за равного не держали. Увы, помощь Танабаева вышла боком. Бывшие работники совхоза, скотоводы, оказались совершенно непригодны к монотонной и грязной работе в цехах разделки и засолки рыбы, не выдерживали непривычной и вредной для здоровья атмосферы коптильного производства. К тому же они в отличие от старых опытных рабочих не умели незаметно воровать рыбу. Они ее просто перебрасывали через забор родственникам и не раз за этим ловились охраной. Конечно, опорой ему они в ближайшее время стать никак не могли, а только вызывали пересуды и озлобление заводских старожилов.

— Нет у меня рыбы, товарищи. План годовой не выполняем, ни одного ящика, к сожалению, продать не могу, — директор беспомощно развел руками.

Он действительно не мог дать рыбы, после того как отказывал всем, включая даже родственников, которые буквально забрасывали его телеграммами, уверенные, что он вышел в большие начальники, сел на «хлебное» место и теперь весь свой род завалит даровой рыбой.

— Может как-нибудь… — снова начал было просить замполит, но энергично поднявшийся со стула Ратников его резко перебил.

— Пойдем отсюда. Здесь все ясно!

Презрительно сощурив глаза, подполковник вышел, пробыв в кабинете не более трех-четырех минут, не попрощавшись. В полутьме заводского двора его догнал Пырков.

— Ну, что же вы!? Надо было немного с ним поговорить, наладить отношения, тогда, может быть, он и дал бы, — разочарованно говорил замполит.

— А ну его к …! Молокосос, сука! Он же ждал, чтобы я перед ним как собака на задних лапах запрыгал. Перебьемся и без его рыбы. Подождем до весны, когда лов начнется. Посмотрим, как он запоет.

Запыхавшийся вахтер с кошелкой, из которой торчали рыбьи хвосты, догнал их уже у самой машины:

— Что так разбежались-то… не дал?

— Идет он … твой директор! — зло выматерился Ратников.

— Он такой же мой, как и твой. Я ж предупреждал. Значит, так ни одного хвоста и не дал? — удовлетворенно не то спросил, не то констатировал факт вахтер.

— Не дал… сука! — раздраженно подтвердил Ратников.

— На, вот, здесь с десяток, — вахтер с готовностью протянул кошелку.

— Спасибо Никодимыч. Сколько я тебе должен?

— Обижаешь. Летом косить буду в ваших местах. Поди, не шуганешь, по дружбе…а? — вахтер хитро рассмеялся, явно довольный исходом дела.

— Конечно, приезжай, только предупреди загодя…