Дорога в никуда. Книга вторая

Ольге Ивановне нравилась Пугачева. Она следила за певицей с момента появления ее на большой союзной эстраде в середине семидесятых, с ее первой ставшей известной песни «Арлекино». На ее глазах набирал силу и развивался ее талант, затмевая своим блеском и старших, и ровесников и более молодых. Но где-то года два назад Ольге Ивановне показалось, что Алла слишком рано стала осознавать себя Аллой Борисовной, перестала «пахать» и начала помаленьку «дурить». Концерт, который передавали из Чернобыля, подтвердил эти подозрения. Певица не «работала», она «играла» и явно «переигрывала», делая упор не на свой прекрасный голос, умение импровизировать на сцене, петь душой. Она, не понятно кого копируя, пыталась делать залихватские телодвижения, отпускала шутки и время от времени бросала в зал ура-патриотические реплики типа: «Только наш человек может выдержать такое испытание, которые легли на плечи доблестных ликвидаторов…». Это она несколько раз повторяла между песнями к месту и не к месту, а зрители, забившие зал, с восторгом это воспринимали, аплодировали. В том зале все восторгались суперзвездой и снисходительно относились к тому, что она привезла с собой и устроила там рекламу своему протеже Кузмину. Кузмин тоже спел дурным козлетоном несколько своих песен, которые рядом с пугачевскими хитами слушались жалкими поделками…

«Взлет» Пугачевой пришлось на время когда руководители советской культуры явно дали слабину в борьбе с тлетворным влиянием «загнивающего Запада». На рубеже шестидесятых и семидесятых они еще как могли боролись с проникновением в Союз в первую очередь рок-музыки, но в конце концов капитулировали сначала перед «Биттлз», а потом и перед другими ее носителями. Так что на рубеже семидесятых и восьмидесятых британскую рок группу «Смоки» уже вполне официально допустили на советские телеэкраны. Ольга Ивановна была далека от рока, но поп-музыкой она всегда интересовалась и искренне приветствовала, что в семидесятых в СССР в эфир и на телеэкраны, опять же вполне официально, допустили сначала французскую, а потом и итальянскую эстрадную музыку и песни. Ольга Ивановне больше импонировали итальянцы. Она попросила сына записать ей на магнитофон наиболее известные хиты Джани Маранди, Тото Кутуньо, Адриано Челентано, Рафаелы Кары. Но чаще всего она любила слушать дует Аль Бано и Рамина Пауэр, их чудесные «Феличита» и «Чиисара»…

Так вот, сравнивая Пугачеву с лучшими европейскими исполнителями, Ольга Ивановна не сомневалась, что она им как минимум не уступает. Но вот сможет ли она перешагнуть границы СССР и стран соцлагеря, получить мировое признание, мировую славу, сродни славы Эдит Пиаф, Элвиса Пресли, Биттлз, АББы?!… В этом Ольга Ивановна очень сильно сомневалась. И не потому, что у Пугачевой не доставало таланта или исполнительского мастерства, с ними-то как раз все было в норме. Советские правители, как дозировано пускали в Союз западное искусство, так же дозировано выпускали и свое. Оттого и случались, время от времени, побеги советских артистов на Запад, как это сделали впоследствии добившиеся мировой славы балетные танцовщики Нуриев и Барышников. Но эстрадные певцы не балетные артисты, которые несут искусство своим танцем, движением, то есть им не нужен язык. Потому, как казалось Ольге Ивановне, у Пугачевой было мало шансов стать столь же популярной в мире, каковой она являлась в своей стране – и власть в долговременное турне дальше соцлагеря не выпустит, да и языковой барьер помешает. В замкнутом советском обществе не было возможности массово и регулярно посещать зарубежные страны и, как следствие, в достаточной мере овладеть иностранными языками, петь на английском, как с успехом это делала та же шведская группа АББА. И здесь Ольга Ивановна видела, что Советский Союз, проигрывает не только экономическое соревнование. Он оказался неконкурентоспособным и в культурном плане. Те же музыкальные таланты, конечно, были, но либо не могли в достаточной степени развиться, либо как в случае с Пугачевой, Леонтьевым или Антоновым не могли выйти на мировую арену. Впрочем, и прорвы состоявшихся талантов, как это имело место в Российской Империи в 19 и начале 20 го веков советская культура, увы, не выдавала. Все эти сверхпопулярные в СССР Кобзоны, Лещенки, Самоцветы, Машины Времени и даже Песняры, с Верасами и Сябрами, увы, были хороши только для «внутреннего пользования». Только в СССР могло быть востребовано и творчество Владимира Высоцкого, что бард несомненно осознавал и потому, даже став выездным, не делал попыток остаться на Западе.

После недолгих мысленных «лирических отступлений» Ольга Ивановна вновь сосредоточилась на концерте. Она стала присматриваться к залу, на который время от времени наводил свою камеру оператор. Среди зрителей оказалось немало людей в военной форме…

10