Дорога в ночь

Они пошли по узкому проходу между фургоном Дуэйна и припаркованной по соседству «маздой». Шерри запахнула блузку на груди и заправила ее в юбку. Рука наткнулась на голую кожу. Ну да, все правильно. Трусов-то на ней уже не было.

– К главным воротам? – спросила она, выходя на открытую площадку за стоянкой, где горели фонари и гулял ветер.

– Ага.

Она повернула в сторону главного входа. Ветер бил ей в лицо, хлопал блузкой и юбкой, бросал к ее ногам листья. Одной рукой она крепко держала блузку. Другой прижимала к бедрам юбку.

Тоби шел рядом и тоже придерживал свой халат, чтобы он не распахивался на ветру. Он держал его только одной рукой, левой; правую, с ножом, он прятал под халатом.

Шерри украдкой смотрела по сторонам, но не видела ни единой живой души. Никто не подъехал к дому на машине. Никто не вышел пройтись перед сном. Или погулять с собакой. Никого. Даже какого-нибудь завалящегося бомжа, который слоняется по району в поисках, чем поживиться в помойках.

Ну и ладно, подумала Шерри. И пусть. А то у меня может возникнуть сильное искушение удрать, позвать на помощь.

Вот если бы мимо проехал полицейский патруль...

В этом случае я бы рискнула.

Она подошла к подъезду. Здесь, под прикрытием стены, ветра не было. Она прислонилась спиной к отштукатуренной стене.

Тоби прошел прямиком к воротам и подергал ручку.

– Здесь автоматический замок, – сказала Шерри.

– Я знаю. Просто хотел проверить.

Он подошел к Шерри.

– Подержи, – сказал он, снимая с себя халат и протягивая его ей. Нож он оставил себе.

– Что ты собрался делать? – спросила Шерри.

– Перелезать.

Она хмуро взглянула на решетчатые ворота. Между железными рейками наверху и потолком был просвет. Но совсем узкий.

– Тебе там не пролезть, – сказал она.

– Хочешь, поспорим?

– Это вот так ты туда пробирался?

– Иногда. Когда поблизости никого не было. Я знаю множество способов.

Там наверху очень узко для Тоби. Наверное, он худо-бедно сумеет протиснуться в эту щель – если втянет в себя свое брюхо, – но возиться он будет долго.

И пока он будет возиться, можно попробовать убежать.

Главное – правильно выбрать момент.

Рвануть что есть силы к фургону. Теперь-то я точно знаю, где лежит ключ.

– Посмотрим, как у тебя получится, – сказала она.

Тоби кривенько усмехнулся.

– Знаешь что? – сказал он. – Готов поспорить, что, пока я там буду протискиваться наверху, ты попытаешься удрать.

– Не буду я удирать, – сказала она. – Обещаю.

– Знаешь что?

– Что?

– Улица Клифтон, дом два-восемь-три-два.

У нее внутри все оборвалось.

– Знаешь, кто там живет?

Она кивнула.

– Я тоже.

– Господи, – пробормотала она.

– Как ты думаешь, что я сделаю с твоей мамочкой, с твоим папочкой и твоей младшей сестренкой, если ты меня бросишь и убежишь?

– Я никуда не уйду, – пробормотала она.

– Знаешь, а мне чуть ли не хочется, чтобы ты сбежала, – сказал Тоби. – Твоя мамочка почти такая же симпатичная, как и ты, а уж Бренда... м-м-м, Бренда. – Продолжая мечтательно улыбаться, он развел руки в стороны и глянул на свой причиндал. – Ты посмотри, что со мной происходит, стоит мне только подумать о ней!

Хрен тебе, а не Бренда, урод.

– Заткнись и давай лезь наверх, – сказала Шерри.

Глава 24

Он поднимает свободную руку, которая без ножа, хватает Шерри за горло и прижимает ее голову к стене. Внизу нож протыкает ей юбку и вонзается в штукатурку. Он ведет ножом вверх между ее ног, острие царапает стену, юбка приподнимается.

Шерри чувствует прикосновение стального лезвия, дергается и роняет халат.

– Проси прощения, – шепчет Тоби.

– Прости меня.

– А «пожалуйста»?

– Прости, пожалуйста.

Нож поднимается выше. Шерри тяжело дышит, пытаясь приподняться на цыпочках, но рука на горле прижимает ее к стене.

– Ты больше не скажешь мне так, «заткнись»? – говорит Тоби и усмехается.

– Нет.

– Ты больше не будешь пытаться указывать мне, что делать?

– Нет.

– Ты больше не будешь пытаться удрать?

– Нет.

– Хочешь, я сделаю с тобой это ножом?

– Лучше не надо. Но... если ты хочешь.

– Отлично! Пять с плюсом!

Он убирает нож. Потом резко дергается вперед и наваливается на нее всем телом. Шерри чувствует, как он тянет за пояс юбки. Слышит, как рвется ткань. Чувствует, как нож натягивает юбку и режет ткань. Не убирая руки с ее шеи, Тоби шепчет ей на ухо:

– Что ты будешь делать, когда я залезу на ворота?

– А что ты хочешь, чтобы я делала?

– Я хочу, чтобы ты просто стояла. И даже не шевелилась.

– Ладно.

Он убрал руку с ее горла, потом развернулся и пошел к воротам. Там он присел на корточки, просунул руку между двумя горизонтальными прутьями и положил нож на бетон с той стороны.

Шерри почувствовала, как по внутренней стороне ее бедер ползут теплые капли.

Кровь?

Тоби выпрямился и запрокинул голову, внимательно изучая верхнюю часть ворот.

Шерри просунула руку через разрез в юбке. Порезов на коже вроде бы не было, но пальцам было мокро.