Дорога в один конец

– Я-то? Да, Оби ван Кеноби! – бодро ответил я ему.

Мужик кивнул, поскреб нечесаную голову и пробормотал себе под нос никогда неслыханное странное имя. Немного подумал и молча протянул мне свою «поллитру». Я отрицательно покачал головой. Счастливая улыбка раздвинула щетину на заскорузлом лице. Сделав еще один глоток, мужик поставил бутылку обратно на асфальт и вопросительно уставился на меня.

– Слушай, – с трудом выговорил он – а как там с нашим вступлением в ВТО? Приняли они нас, суки, или еще нет?

– Не знаю. – Честно ответил я, подивившись интеллектуальному развитию алкоголика. Затем и сам спросил – Ты, что здесь делаешь?

– Я-то? О-о! А я здесь культурно отдыхаю! – гордо, почти не запинаясь, ответил он мне.

– Так далеко от жилья? А почему на дороге?

– Почему далеко, – удивился мужик, – здесь же рядом Дом Престарелых.

– Какой Дом? И где, здесь рядом? – теперь уже удивился я.

– Да, это, вот …сто шагов, – наконец, выговорил он.

– Он, что прямо в лесу?

– Ну, да! А чего такого-то? – опять изумился мой собеседник.

– А село хоть какое-нибудь здесь есть?

– Зачем село? Тут рядом целый город. Ты, это, – мужик помолчал, подбирая слова – почему-то подъехал к нему с другой стороны. Отсюда к нам никто не приезжает!

Объехав пьяницу, я тронулся дальше. Действительно, буквально через сотню метров из-за леса вынырнуло большое, квадратное в плане, двухэтажное здание из белого кирпича, окруженное садом и кольцевой асфальтовой дорожкой. Вокруг слонялись подозрительные люди, как женщины, так и мужчины. Немного выждав и понаблюдав за ними, я поехал по ухабистой дороге с остатками асфальта дальше.

Проехав пару километров через лес, оставив слева огромное кладбище, а справа пустырь, над которым курилась зловонная дымка, я, наконец, въехал в город. Начинался он с беспорядочно насыпанных по склону пологого холма белых пятиэтажек. Их было, наверное, не менее нескольких десятков. Однообразные, как две капли воды похожие друг на друга, коробки издалека казались грудой детских кубиков. Среди них одиноко вздымалась единственная девятиэтажка. Справа высились цеха какого-то завода.

Дорога, постепенно превратившись в улицу, вела меня все дальше и дальше вглубь города. Оставив справа огромные, закопченные корпуса какого-то завода я оказался в самой гуще одноэтажного частного сектора. Улица, хотя и асфальтированная, все равно казалась сельской. Около некоторых домов в мусоре и пыльной траве рылись куры. На одном из домиков я увидел табличку с названием улицы: «Победа Разума». Но вот дорога вновь расширилась. После ее поворота я уперся в неожиданное препятствие. Шлагбаум перегородил хорошую бетонную дорогу – вероятно, закрытый объект. В советское время такие дороги из бетонных плит подходили обычно к военным базам и аэродромам. Я покрутился рядом, но меня прогнали полицейские – три здоровых мужика в черной форме и с большими резиновыми дубинками. Они пообещали намять мне бока, если еще раз здесь увидят. Я им почему-то поверил и не замедлил ретироваться.

Еще здесь ко мне привязался какой неуклюжий, лохматый парень с фотоаппаратом. С его слов, он был репортером местной газетенки. Он как-то сразу догадался, что я приезжий и начал клянчить у меня интервью. Я был вынужден дать ему клятвенное обещание рассказать о себе все-все, но чуть позже. Словом, с трудом отвязался. Но надоедливый фотограф всучил-таки мне свою визитку, где было написано «Владимир Марочкин – фото людей и животных, любого размера». Сев снова в «Жигули», я двинулся дальше по направлению к центру. Вскоре я преодолел железнодорожный переезд и, по-видимому, с окраины, наконец, попал в сам город.

Улицы города были довольно однообразны. Все прямые, все относительно широкие, с очень большим количеством зелени. Целые аллеи каштанов, кленов, тополей тянулись вдоль многих улиц на всем их протяжении. Кое-где перед домами росли яблоневые деревья, сливы, вишни. Было много сирени. Целые заросли ее местами полностью отгораживали тротуары от проезжей части. По правде сказать, тротуаров-то почти никаких и не было. В лучшем случае перед домами самими хозяевами были замощены площадки. Где шлаком, где отсевом, где битым кирпичом. Местами попадались и небольшие асфальтовые пятна. В конце концов, я бросил машину на площадке перед кинотеатром и пошел дальше пешком.

МАКС

На какой-то улице, прямо на меня, из неожиданно открывшейся калитки, выскочил подросток – мальчик лет двенадцати. Черноволосый мальчуган в застиранной и вылинявшей футболке и шортах грязно-желтого цвета. Я остановился от неожиданности, а паренек, буквально наткнувшись на меня, вздрогнул и отшатнулся назад в замешательстве. Впрочем, следом за ним с криком выскочила всклоченная женщина в цветастом халате. Она явно собиралась отвесить мальчишке затрещину, но, увидев меня, остановилась. А подросток, мгновенно сориентировавшись, бросился ко мне.

– Конечно же, я вам покажу, как туда пройти, – затараторил он, крепко вцепившись в мою руку.

– Э-э, хорошо, – промямлил я, глядя прямо в умоляющие серо-зеленые глаза мальчика – пойдем, а то я тороплюсь.