Дорога в Омаху

— Что?

— Опустим это, Джинни.

— Узнаю твой тон! Ну что ж, раз так, и впрямь давай опустим. А как насчет тебя? Где ты будешь?

— Позвони Джонни Телячьему Носу в резервацию уопотами возле Омахи: он скажет, где меня разыскать. Вот его номер... Ну как, записала?

— Конечно, но что такое «телячий нос» и что такое «уопотами»?

— Уопотами — отверженный, втоптанный в грязь народ, а Джонни Телячий Нос — его обездоленный сын.

— Опять ветряные мельницы. Мак?

— Делаем, что можем, маленькая леди!

— И с кем же на этот раз ты сражаешься, солнышко мое?

— Со скверными защитниками республики с весьма дурными задатками.

— С этими задницами в округе Колумбия, что ли?

— Не только с ними, но и с их предшественниками, Джинни, действовавшими сотню лет назад.

— Очаровательно!.. Но как удалось тебе втянуть в это Сэма?

— Он человек исключительно принципиальный, значительно более зрелый, чем прежде, и к тому же отец семерых детей, отличающий дурное от хорошего.

— Это как раз то, что я имела в виду! Так как же ты его залучил обратно? Ведь в глазах этого красивого мальчика ты и есть те сорок разбойников из сказки об Али-Бабе, довольствующихся, правда, одной парой ног — твоей.

— Ну, я бы сказал, что это не так. Он изменился с тех пор, повзрослел. У него измученный взгляд, артрит и сутулость. Думаю, что иного и быть не могло при наличии девятерых детей.

— Девятерых? Но мне показалось, что только что ты сказал — семерых?

— Я перепутал, но он и сам путается в этих числах. А еще я замечу, что он стал намного терпимее к людям.

— Слава Богу, что он оправился после утраты Энни. Мы все так переживали за него... Подожди-ка минутку!.. Семеро детей... девятеро... А как это вдруг ухитрилась его жена произвести их в таком количестве. Она что, рожает их по двое и по трое зараз?

— Ну... мы не говорили с ним об этом...

К счастью для Маккензи Хаукинза, на линии раздалось несколько щелчков и затем послышался торопливый голос оператора:

— Номер двенадцать "а", вам срочный звонок! Пожалуйста, прервите свою беседу, чтобы я могла вас соединить.

— Пока, Джинни, детка, свяжемся позже! — Маккензи опустил трубку на рычаг и тут же тремя секундами позже, как только заверещал аппарат, схватил рывком ее.

— Номер двенадцать "а". Кто говорит?

— Это Редуинг! Слышите, вы, доисторическое чудовище? — крикнула сердито Дженнифер из Свомпскотта, штат Массачусетс. — Сэм прослушал прошлой ночью пленку с записью беседы с Броукмайклом, и всем нам, включая Сайруса, Романа и наших обоих Дези, пришлось немало потрудиться, прежде чем мы смогли уложить его в постель! Сайрус был вынужден при этом влить в его глотку чуть ли не всю бутылку виски...

— Когда он протрезвеет, то придет в чувство, — перебил Ред Хаук. — У него это не в первый раз.

— Вы утешили меня, хотя сами мы не сможем в этом убедиться.

— Почему?

— Он исчез!

— Это невозможно! Там же мои адъютанты. Роман Зет с полковником, да и вы в придачу.

— Он ловкий сукин сын, ясно вам, Повелитель Черт Знает Чего! Дверь у него была закрыта, и мы решили, что он отсыпается, а пять минут назад Роман, обходивший дозором окрестности, заметил, как причалил катер к берегу, примерно в четверти мили от нашего пляжа. И тотчас же из дюн выскочила какая-то фигура и, добежав до суденышка, погрузилась на него!

— И это был Сэм?

— Да. Бинокль не лжет, а зрение у Романа Зет чертовски острое, что и позволило ему намного сократить время пребывания в тюрьме.

— Выходит, Сэм снова пустился в бега! Как тогда, в Швейцарии!

— Вы имеете в виду тот случай, когда он пытался вам помешать?

— Да, и он тогда чуть было не преуспел в этом! — рявкнул Маккензи, яростно шаря в карманах свободной рукой в поисках успокоительного средства, коим всегда оказывалась измятая сигара. — Он, должно быть, связался с кем-то по телефону.

— По-видимому, так оно и есть. Но только с кем вот?

— Откуда мне знать? Мы же не виделись с ним долгие годы... И все же, что он может сделать?

— Прошлой ночью он орал о каких-то высокопоставленных манипуляторах, распродающих нашу страну, и о том, что их необходимо разоблачить и что он непременно сделает это...

— Да, он немало наслушался на эту тему и верит во все эти вещи...

— А вы не верите? Я сама слышала, генерал, как вы высказывались в отеле «Ритц-Карлтон» примерно в том же духе.

— Согласен, я тоже верю в это, но надо же знать, когда и где приступать к действиям в защиту своих принципов, что уже само по себе нечто иное!.. Да и что может он практически сделать? Предположим, что истеричный адвокат с налитыми кровью глазами и в мокрой одежде прибегает в редакцию газеты с такой историей, как наша, ну и что дальше? Никаких доказательств у него нет. И в итоге подкатит туда машина из сумасшедшего дома.

— Я еще не все сказала, — заметила Дженнифер.

— Слушаю вас.

— Он прихватил с собой эту злополучную пленку!

— Шутить изволите, краснокожая леди!

— Я бы желала всем моим краснокожим сердцем, чтобы это было так! Однако факт остается фактом: мы нигде не можем ее найти.

— Клянусь святыми пистолетами Джорджа Паттона, он может завалить все наше дело! Мы должны его остановить!

— Но как?