Дорога в Рим

Ромул, метнув взгляд на гавань, насчитал десятка два трирем — места-то хватит на всех, но куда идти?

— К Фаросу, — как обычно, опередил вопрос Тарквиний, указывая в сторону маяка. — Гептастадион в ширину всего полсотни шагов.

Вновь обретя былую уверенность, Ромул улыбнулся.

— Уж там-то продержимся! Хоть до конца времен!

И все же корабли пока были слишком далеко. Нубийцы, не мешкая, налетели на римский строй с такой яростью, что первые ряды отступили на несколько шагов. Ночной воздух наполнился криками — солдаты проклинали невезение, насланное на них богами. Легионеру слева копье угодило в ногу, он забился и рухнул на землю; кому-то рядом клинок пронзил обе щеки насквозь, из ран хлестнула кровь — солдат, подняв руки к изувеченному лицу, пронзительно закричал. Ромулу было уже не до них: прямо на него неслась волна нубийцев.

Из красных оскаленных ртов летели угрозы, кожаные щиты ударялись в скутумы, широкие копейные жала мелькали взад-вперед в жажде отведать римской плоти. В ноздри лез едкий запах от чернокожих тел. Первому же нубийцу, возникшему рядом, Ромул небрежным движением всадил гладиус под грудину, следующий чуть не сам наскочил ему на меч и умер раньше, чем успел это понять.

Справа от Ромула Тарквиний легко раскидывал вражеских солдат, зато стоявшему слева разговорчивому легионеру пришлось несладко: от насевших на него двух рослых нубийцев он сразу же получил копьем в правое плечо — и уже не мог сопротивляться, когда один дернул книзу его щит, а второй пронзил мечом горло. Впрочем, для вцепившегося в щит нубийца жизнь на этом и закончилась: Ромул тут же отхватил ему правую кисть и обратным движением гладиуса вспорол нутро от паха до плеча. Стоявший во втором ряду легионер выступил вперед, занимая место павшего, и они с Ромулом прикончили второго нубийца.

Погибших тут же сменяли живые.

Конницу бы сюда, с тоской подумал Ромул, орудуя мечом. Или катапульты. Что-нибудь неожиданное, для смены тактики, другого выхода нет. Кто-то из легионеров добрался до трирем и уже лез на борт, главная же часть войска оказалась в ловушке, ведя явно проигрышную битву. Солдат охватывала паника; тщетно призывали к стойкости центурионы, тщетно потрясали древками знаменосцы в надежде укрепить пошатнувшуюся уверенность — легионеры отступали шаг за шагом. Почуяв запах крови, враг удвоил усилия.

Ромул уже понимал, чем все кончился, и исход его не устраивал.

— Не останавливаться! — донесся сзади голос. — Держать строй! Мужайтесь, соратники! Цезарь с вами!

Юноша мельком глянул через плечо.

К легионерам пробивалась гибкая фигура — алый плащ главнокомандующего, золоченый панцирь, тонкой работы шлем с гребнем из конского волоса и золотой филигранью на серебряных нащечниках. В руках — гладиус с узорной рукоятью слоновой кости и простой скутум. Узкое лицо с орлиным носом и темными проницательными глазами показалось Ромулу смутно знакомым, но соображать не было времени. Спокойствие Цезаря добавило юноше сил — он, как и центурионы, готов был стоять насмерть: в присутствии такого полководца, как Цезарь, солдаты не отступают.

Ошеломленный Тарквиний в смятении переводил взгляд с Цезаря на Ромула и обратно.

Юноша ничего не замечал.

Весть о прибытии Цезаря пронеслась по рядам, настрой тут же сменился — паника растаяла, как утренняя дымка. Вопреки приказам, воодушевленные легионеры бросились вперед, на не ожидавшего атаки противника и вскоре отбили прежние позиции. Наступила передышка — два войска настороженно застыли, глядя друг на друга поверх земли, усеянной кровавыми трупами, корчащимися ранеными и брошенным оружием. Пар из разгоряченных ртов облачками повисал в воздухе, из-под войлочных подшлемников, надетых под бронзовые шлемы, струился пот.

Цезарь не упустил случая.

— Помните битву с нервиями, соратники? — разнесся его громкий голос. — Мы тогда победили!

Легионеры одобрительно взревели: победа над отважным племенем нервиев была самой трудной за всю галльскую кампанию.

— А взятие Алезии? — продолжал Цезарь. — Галлы налетали тучами, как саранча! И все-таки победа осталась за нами!

Вновь одобрительный гул.

— Даже при Фарсале, когда нас уже ждал Гадес, — Цезарь повысил голос и обвел руками всех слушающих, — вы, мои соратники, одолели врага!

При виде засиявших гордостью лиц Ромул ощутил прилив отваги и преисполнился уважения к Цезарю — ведь он такой же солдат, как они! Выдающийся вождь!

— Це-зарь! — взревел седой ветеран. — Це-зарь!

Клич тут же разнесся по рядам, захватив и Ромула.

Вместе со всеми кричал даже Тарквиний.

Цезарь выждал, пока крик уляжется, и вновь принялся торопить войско к триремам.