Дорога в школу

— Воин первого уровня! — Я подскочил и тоже встал по стойке смирно. — Далия Росса и Велия Росса признают тебя успешно прошедшим испытание поражением, считают достойным, для принятия в боевое братство клана Росса, и нарекают тебя «Принцем»! — И вручает мне табличку, какую обычно цепляют на свой шкафчик в казармах и раздевалках все воины.

Вот это подарок! У меня просто слов нет! Табличка с позывным! И она не на дверку, она из металлопластика! Это та, которую на шею за дырочку вешают, по ней ещё убитых воинов опознают. Какая она прекрасная. Да я её теперь постоянно носить буду, я же о ней мечтаю уже сто оборотов! Или чуть-чуть меньше, напоминает мне головокружение.

Посмотрел на Далию. Она смотрит серьезно, но я знаю, что внутри она улыбается. Она всегда улыбается. Велия смотрит немного застенчиво, но тоже без улыбки. Увидев, что я смотрю на нее, она поднимает руку ко лбу в воинском приветствии:

— Будь достоин! — Я уже и забыл, когда в последний раз слышал её голос! Такой мягкий, совсем не похожий на голос воина. И я не могу не ответить.

— Обязательно буду достоин. — И тоже кулак ко лбу, хотя мне это и не положено, я не в кадровых войсках и не на контракте. По-сути дела, я гражданский специалист. Тут они обе наконец-то улыбнулись, явно заметив мою оплошность, но ничего не сказали.

— Заказали, когда узнали, как тебя называют другие и нам понравилось. А сегодня ты доказал, что достоин. Боролся до конца, а когда выбыл, встретил это так, как должен воин встречать временные трудности. Не устроил истерику, как некоторые делают, даже взрослые, доказывая, что всё было нечестно, или что надо переиграть. — Какая Далия многословная сегодня. Я даже и не знаю, что на это сказать. Глаза защипало, опять захотелось плакать, но уже от радости. Боясь не сдержаться, просто кивнул, принимая их мотив.

Помолчали, думая каждый о своём.

Я посмотрел на Милисандру. Она, проникнувшись торжественностью момента, тоже уже стояла.

— Мама Мили. — Решил не упускать случай я. — Это не рядовое событие, значит это надо обязательно отметить. Может, ещё мороженого поедим? — Охранницы улыбнулись ещё шире, а Милисандра откровенно рассмеялась.

— Малыш, обязательно отметим. — Но только я обрадовался, она уточнила. — Вот только не сегодня. Сегодня ты уже много съел. Давай, завтра?

— Так до завтра же ещё долго ждать!

— Почему долго? Уже же ужин был. Ложись спать, поспишь — вот и завтра наступило.

Точно! День-то, считай, закончился. Как много всего сегодня произошло, и как быстро пролетел день.

Мы с Милисандрой опять сели, а охранницы, одна отошла к стене, другая — ко входу. Опять с них взгляд как соскальзывает! Вроде бы только что были в центре внимания, а тут раз! И ты их уже не замечаешь. Это какой-то хитрый приёмчик, я тоже хочу научиться так прятаться. Мама говорила, что такому можно научиться.

Через полминутки общего молчания, я опять вспомнил, о чём мы говорили, и решил уточнить ещё кое-что.

— Мама Мили, на счет договора «управления жизнью» понятно. А «распоряжение жизнью» тогда что?

— А это как раз и есть рабство. Человека, подписавшего такой договор, можно даже убить и ничего хозяину не будет.

— А зачем тогда такой договор подписывают?

— В Содружестве он официально запрещен. Но на некоторых планетах он действует, так что вполне можно столкнуться. А подписывают… подписывают по разным причинам. Например, кто-то за деньги.

— Так он получит деньги, подпишет договор, а хозяин опять деньги отберет. — Ерунда какая-то.

— Так раб не сам их получит. Это может сделать его семья. Вот заболела у кого-то жена или дочь, пошел он, продал себя, и его жену или дочь вылечили. Ты бы не пошёл, если другого варианта нет?

— Так он может взять в долг. Потом отдаст.

— А если никто не дает в долг? Да и сумма бывает очень большая нужна, за всю жизнь не заработать. По-разному бывает, Валя. Бывает, что заставляют, или обманывают. Только таких прячут. Столкнутся с моником — он сразу поймет, что в рабстве человек незаконно, даже по меркам этой планеты. И всё, смертная казнь за такое.

— Какие-то отсталые планеты это.

— На Перуне тоже такое есть. — Далия сказала это как-то задумчиво.

— Что? На Перуне есть рабство? Она же в Содружестве.

— Да, есть. Человек может продать себя в боевое подразделение на всю жизнь.

— Так это просто контрактники, знаю! Это же не рабство.

— Нет, контрактники могут разорвать контракт в любое время, кроме как во время непосредственных военных действий. А вот «закупные», это рабы самые настоящие. Пусть и добровольные. Из них холопские полки создают. Они на расчистке новых земель служат, там смертность больше, чем в военных частях.

— А зачем тогда туда идут?

— Хоть оттуда уйти и нельзя, платят там больше. И воинскую квалификацию такую, как в войсках не требуют. Самое то, кому в семью деньги нужны. И начальная сумма сразу хорошая, тебя как бы закупают, потому и такое название.

— Деньги, деньги. Кругом деньги!