Дорога в Средьземелье

И все же существует по крайней мере одно измерение, в котором «Властелин Колец» мог бы претендовать на статус мифа. В этом измерении миф определяется как «история, которая вмещает в себя глубинные переживания, владеющие некоторым обществом в некоторое конкретное время». Если возможно говорить о «Робинзоне Круэо» как о «капиталистическом мифе», а о «Франкенштейне» или «Докторе Фаустусе» — как «мифе о человеке науки», то «Властелин Колец» может претендовать на статус «мифа о запрете на отчаяние», или «мифа об отпадении от веры». В 1936 году Толкин предупреждал Британскую академию наук о том, что дух Рагнарека пережил Тора и Одина и может возродиться «даже в наши с вами времена… если понимать под этим духом воинствующий героизм, сделавшийся самоцелью». И оказался совершенно прав. Сбылось и второе толкиновское пророчество: этот дух не добьется победы и не обретет того, к чему он будет стремиться, поскольку «цена героизма — смерть». Тем не менее Толкину хотелось бы сохранить для современников какую–то частичку того духа — хотя бы его неустрашимость перед лицом будущего, представляющегося беспросветным. Опять–таки именно в интересах современности Толкину хотелось предложить своим читателям образец элементарной добродетели, не опирающейся ни на какую религию. А возможно, прежде всего ему хотелось ответить на презрительный вопрос Алкуина, который сегодня, по прошествии 1150 лет, снова обрел актуальность: «Что общего у Ингольда со Христом?»

Толкин оставил нам два очень хороших ключа к разгадке того, что было у него на уме и каковы были его намерения. Один из этих ключей — имя главного героя «Властелина Колец», Фродо. Другой ключ — замечание, оброненное Толкином в Приложении Е, где сообщается о том, что автор оставил–де хоббичьи имена «без перевода»: «Новорожденным девочкам хоббиты обычно давали имена цветов… мальчики получали имена, в повседневной жизни значения не имевшие… такие как Бильба, Бунга, Пола, Лотто и т. д. Среди этих имен по чистой случайности иногда встречаются имена, напоминающие современные английские…» Другими словами, Фродо — это англизированная форма изначального Фрода. Но что это за имя? Большинство читателей, возможно, посчитает, что это одно из имен, которые подпадают под описание, данное Толкином в предшествующей ремарке: «[я]… несколько видоизменил их в согласии с нашими привычками [изменив окончания], поскольку у хоббитов –а считалось окончанием мужского, а –о и –е — женского рода». Таким образом, если имя Фродо вызывает у нас какие–либо ассоциации, мы имеем право думать, что это чистая случайность. С другой стороны, что удивительно, имя Фродо ни разу не упоминается среди имен, обсуждаемых в этом Приложении. Может быть, его имя стоит не в ряду имен типа Бильбо, а в ряду имен типа Мериадок–Перегрин–Фредегар[338]? Как продолжает Толкин, «в некоторых старых семьях, особенно ведущих свою родословную от Белоскоров (например, Тукки и Болджеры), существовал обычай давать детям особенно громкие… имена. А поскольку большинство этих имен извлекалось на свет из легенд о минувших временах, где говорилось не только о хоббитах, но и о людях, причем многие такие имена тогда уже лишены были для хоббитов всякого значения, то они подчас очень напоминали прозвания, бытовавшие у людей из долины Андуина, Дейла и Марки. Я заменил их на имена, подобранные из нашей с вами истории, в основном франкского и готского происхождения. Некоторые еще не вышли из обихода, а некоторые можно встретить в летописях».

Имя Фродо, как и имя Перегрин, может принадлежать именно к этому списку и одновременно представлять собой англизированную форму от имени Фрода, которое во времена Войны за Кольцо для хоббитов смысла не имело и воспринималось ими просто как еще одно случайное сочетание слогов, такое же, как Бильба, Бунга или Пола. На самом же деле, надо предполагать, это имя хранило последнюю память о каком–то забытом древнем герое Дейла или Марки. Если это так, то имя Фродо является для хобби чьей номенклатуры исключением Однако почему бы и не сделать исключения для главного героя? Вполне возможно, что Толкин так и поступил, особенно если учесть, что имя Фродо нарочито не внесено ни в одну из категорий.