Дорога в Тридесятое царство

Через 700 лет Петр I тоже остановит естественный ход русского времени (не только в иносказательном, но и в буквальном смысле: первый Император Всероссийский изменит летоисчисление от «сотворения мира» на летоисчисление от Рождества Христова, на католический манер). Плетью и сапогом отправит он молодое государство вдогонку за Европой. Разумеется, никого мы не догнали, да и не могли, и, что важнее всего прочего, не должны были догонять, лишь окончательно растеряли собственное дедовское наследие. Во-первых, дошкольник не может соревноваться с юношей. Да не оскорбит никого такое мое сравнение. Еще раз подчеркну, что я имею здесь в виду исключительно возраст нации. А во-вторых, и в-главных, медведи и волки вообще ходят разными тропами.

Итак, с принятием христианства язычество было объявлено «вне закона», и система мифов так и осталась незавершенной. Русичам просто не хватило времени для естественного перехода от матриархальной стадии к патриархальной. Более того, если сопоставить славянских и греческих богов, то славянские божества в большей степени соответствуют поколению титанов, нежели олимпийцев!

Сравним для наглядности по этапам:

1. Первое поколение: сначала был Хаос – Вселенная, соответствует славянскому Роду.

2. Второе поколение: Хаос порождает Урана и Гею – Род порождает Сварога.

3. Третье поколение: Уран и Гея порождают титанов – Сварог порождает Сварожичей, на чем славянская космогония, увы, практически обрывается. Были, конечно, рожденный Сварогом Дажьбог, функции которого тесно переплетаются с Хорсом и Ярилой (в том числе они и божества плодородия, что соотносит их не с архетипическим Отцом, а с хтонической Матерью), и Перун – покровитель княжеской дружины, а вовсе не всех русичей, как принято ныне считать, но главным богом-вседержителем ни один из них так и не стал.

4. Четвертое поколение: титаны Кронос и Рея порождают Зевса и других богов.

5. Пятое поколение: Зевс свергает своего отца Кроноса, порождает множество Олимпийских богов, сам становится верховным владыкой мира, в чем легко угадать предтечу Христа (возможно, Перун или Велес смогли бы тоже снискать титул верховного бога, да не успели).

Как мы видим, языческое верование, которое можно считать законченным гештальтом, прежде чем уступить место единобожию, проходит пять поколений. Славянское же язычество не успевает достичь «Олимпийского периода», где есть главный бог, но также присутствуют и множество других с четко поделенными «сферами влияния». Это некий промежуточный период между языческим политеизмом и монотеизмом. В переносе данной метафоры на персональный уровень этот период является необходимой стадией формирования Эго-сознания, а в масштабах народа – этнического самоопределения: «Мы русские (греки, якуты, сомалийцы…)». И в то же время этот период, условно названный «Олимпийским», отмечает переход от матриархальной стадии (что соответствует языческому, политеистическому мировосприятию в культуре) к патриархальной – в состояние доминирования Отцовского архетипа (монотеистического в культурном масштабе).

Кроме того, именно православие, а не государственность стало объединяющей идеей русичей (будущих русских, украинцев, белорусов и десятков других, ассимилированных ими народов), ведь ни о каком русском государстве на рубеже X века говорить не приходится. Хотя датой основания Руси и принято считать 862 г. н. э. (год прихода Рюрика в славянские земли), ни о каком славянском единстве в те годы и речи быть не могло, да и самоназвания «русские» в те времена еще никто слыхом не слыхивал (вопросов этнонимов мы подробно коснемся позже).

Парадокс восточнославянской культуры в том, что Церковь возникла прежде Государственности, нравственный закон пришел из первоначально чужеродной веры, задолго до того, как был создан первый свод законов мирских, то есть «людских», простых и понятных.

Поясним на индивидуальном примере. Если двухгодовалый малыш принес из садика чужую игрушку, он ее именно «взял», а не «украл», так как противоположение «свое – чужое» его сознанию еще попросту неведомо. Куда там! Еще целая эпоха до различения «одного и двух», «верха и низа», целая эра до «правого и левого». И если вместо того, чтобы объяснить ребенку, что так делать не нужно, потому что у каждого зайчика и куколки свой дом, и он бы сам очень расстроился, если бы его из садика забрала вместо мамы чужая тетя, начать ребенка наказывать, называть вором, взывать к совести и морали, – малыш услышит лишь одно: мама больше меня не любит, я плохой. В этом возрасте еще не существует самой способности к восприятию нравственно-моральных ценностей, но есть неизменная потребность в материнской любви и поддержке.