Дорога в Тридесятое царство

О нет, это вовсе не тот лес, куда мы, жители мегаполисов, изредка наведываемся на пикник, куда пару раз в жизни ходили для развлечения «по грибы». Это Настоящий Лес, такой, который тысячи лет назад покрывал большую территорию нашего теперешнего государства, такой, каких сейчас почти не осталось. Некоторое представление о Великом Лесе может дать в наш век только сибирская тайга. Мне посчастливилось однажды побывать в подобном месте. Было мне лет десять, когда мы с папой ездили в гости на Северный Урал. Вот тогда мне стало понятным «сказочное» слово «дремучий»: стволы необхватных деревьев стоят так часто, что порой невозможно пройти; если поднять голову, то среди густой хвойной кроны едва-едва виднеется солнце; темно так, что глаз еле-еле различает отдельные деревья на расстоянии шагов пяти, не более. А еще запах болотной сырости. А еще корни и коряги, о которые в первое время ежеминутно спотыкаешься. Здесь не поможет зрение, здесь надобно Чутье.

От вполне резонного страха переломать ноги, заблудиться, потерять из вида папу душа уходит в пятки. От страха священного захватывает дух, так как здесь в полной мере ощущаешь свою ничтожность в масштабах Вселенной, Времени, Поколений. За страхом приходит покой, ибо ты начинаешь постигать Вечность. Этот Лес стоял здесь еще до того, как на свет появился твой самый первый предок. Так велика ли беда, если сгинешь? Да и что такое «сгинешь»? Просто станешь частью Вечности, частью Великого Леса… Э, нет! Этот безвольный, блаженный покой, смирение перед величием древности – знак того, что тебя начал кружить Леший. Еще чуть-чуть – и правда увязнешь в болоте, станешь сосновой шишкой, болотной гнилушкой, светящейся по ночам, рассыплешься по кочке багряной россыпью клюквы. Так что: «Шел, нашел, потерял!», и сгинул нечистый. Кричишь во все горло: «Па-а-а-па-а-а!» Слышишь родной голос и смех: оказывается, папа все это время был в трех шагах от тебя.

Возвращаемся к озеру, там стоит наша моторная лодка. Пора назад, в деревню, к бабушке и деду. Зачарованность колдовским Лесом еще долго остается со мной. Без сомнений, Баба-Яга и Леший живут именно здесь! Если бы я не струсила, прошла еще несколько шажочков, то за той самой кривой сосной наверняка увидела бы Избушку на курьих ножках. Да-да, теперь я почти уверена: в темноте за сосной мне показалась вовсе не коряга, а когтистая лапа курьей ноги! Да и русалки, если где и обитают, то только в том самом озере, за которым начинается Лес. Конечно, вспоминаются пушкинские строки, заученные с самого раннего детства: «Там чудеса: там леший бродит, русалка на ветвях сидит…»

Только вот сейчас, более чем через двадцать лет, я понимаю: обманулся Александр Сергеевич! Совершенно точно обманулся насчет того, что «там русский дух, там Русью пахнет!». Никак не может этого быть! Помните, как в сказках чертыхается Баба-Яга, почуяв пришельца из Явного мира: «Фу-фу-фу! Чую, русским духом запахло». Значит, чужд он для Леса и его обитателей, ведь мы не способны осязать собственный запах. Дух «руси» (одно из древних значений этого слова – «свет», сейчас оно сохранилось только в прилагательном «русый») для темного Леса по определению чужой. Да и в те стародавние времена, когда душа наших предков населила Лес упырями, лешими, болотниками и кикиморами, не было еще и в помине никаких «русских», там жили совсем иные племена.

Давайте вновь ненадолго свернем с главной тропы, чтобы впредь не запутаться в этнонимах. Итак, во времена, когда молодой славянский протоэтнос начал слагать свои сказы, никаких «русских», а тем более «россиян», и в помине не было.

Слово «Россия» вошло в употребление лишь в эпоху Петра Великого, который, будучи поклонником всего европейского, выбрал «эллинское» звучание вместо исконной «Руси». Тем не менее «Страна Рос(с)ия» упоминается в византийских источниках еще с X столетия, Черное море греки также звали «Русским» и полагали, что никто, кроме «руси», по нему не ходит.

Однако русиос по-гречески означает всего лишь «русые», так что это имя вовсе не было в ту пору этнонимом. Византийцы просто называли так всех светловолосых северян. Большинство историков склоняются к версии о скандинавском происхождении слова «Русь». Воины-викинги, приплывавшие в земли славян, именовали себя созвучным «русам», но очень сложным для славянского произношения словом ropsmen – «гребцы». Да и после того как варяги-русы утвердились в Киевском княжестве, именно они, а вовсе не исконные поляне-киевляне, будучи военной дружиной князя[22], плавали в Византию. Естественно, греки и арабы думали, что все население страны, откуда приплывают дивной конструкции суда, именует себя русью.