Дорога в туман

— Вот как теперь жить, а? После Лукоморья оказаться в такой дыре как эта школа, это совсем уже край… Да ещё без игр. А играть мне нельзя, опять сорвусь, а Катьки рядом уж точно не будет. Вот бы опять туда! Да на подольше! А что? Кащея теперь долго не будет, а этот, как его, который с локоток, борода с чего-то там, да ладно, справимся с ним! Как бы Баюна убедить, вернуться в Лукоморье, пока отец не надумал меня куда-нибудь до начала школы увезти. А там… А там видно будет! — мрачная складка на лбу начала разглаживаться. Идея остаться в Лукоморье самому, чем дальше тем больше нравилась Степану. — А что? Я тут вообще никому особо не нужен. Запихали в школу эту дурацкую! Кто меня спросил? Ах, английская школа, ах высшее общество! — он, глядя на воду, зло передразнил мамину приятельницу, которая и рекомендовала его родителям это заведение. — Не хо-чу!!!

Вернувшись домой, он объявил своей бабушке, что рыба не дура и ловиться не стала, и ему не повезло, перехватил бутерброд, и поднявшись в свою комнату, привычно запер дверь. Оглядев комнату, сам удивился, насколько он от неё уже отвык, оказывается. Швырнул рюкзак в угол.

— Так, надо смотреть за Катериной, как бы она ворота без меня не вызвала! — Степан очень опасался этого, поэтому, достал бинокль и пристроился наблюдать за соседним участком. Хотя, наблюдать оказалось очень скучно, Катерина не выходила вообще, сказочных героев тоже не было видно, и промаявшись пару часов, Степан не выдержал и пошел сам уточнить, как у неё дела.

А Катерина решила честно и заслуженно поболеть. Нет, понятно, что летом это делать особенно обидно, но раз уж простыла сначала на болотах, а потом у Кащея, и нос напоминает фонтан, из которого льет не переставая, выбора нет, лучше смириться и отдохнуть. Она устроилась в кресле-качалке с истошно поющей кошкой Феней и упаковкой бумажных носовых платков на коленях, и была практически на пути в Париж вместе в Д’Артаньяном и подвесками, как в дверь стукнули, она тут же открылась и в комнату ввалился Степан.

— А ты тут чего сидишь, когда такая погода? — раздраженно поинтересовался Степан, ещё бы, он полдня с биноклем её высматривает, а она в книжку уткнулась и кошку начесывает!

— Какая ещё погода? — тем же тоном ответила Катерина. — И тебе никто не говорил, что когда в дверь постучал, надо дождаться, когда тебе ответят?

— Неа, можно дождаться чего-то вроде «пошел вон, ничего не получишь», так что лучше сразу входить! — нахально фыркнул Степан.

— Мне ещё и сейчас не поздно повторить эту фразу. — Катерина высморкалась, мрачно посмотрела на незваного гостя и спросила: — Ты ещё здесь? Надо чего? Видишь, болею, насморк и вообще… Иди отсюда куда-нибудь, где поинтереснее.

Степан и сам понимал, что невежливо так вваливаться. Да и делать сейчас у Катерины было нечего. Понятно, что в таком сопливом состоянии, никуда она не пойдет, и ворота не откроет.

— Да, понимаешь, мне как-то делать нечего, — вдруг проговорил Степан. Сам того не ожидая, он сказал чистейшую правду. Играть было нельзя, по соцсетям болтать неохота, не рассказывать же о Лукоморье, никто и не поверит. Рыбу он уже ловил, ещё на пару лет такого удовольствия ему хватит. Телевизор смотреть? Скукота! Ску-ко-ти-ща!!

— Ааа, поэтому ты пришел мне мешать болеть? — с живым интересом поинтересовалась Катерина. — Очень логично! А главное, так полезно!

— Кать, ну не сердись, а? Ты вот со своими можешь про все это поговорить, а мне каково? Я-то и сказать про Лукоморье никому не могу! А этож, это такое!!! — у Степана глаза загорелись от восторга. И он решился. — Слушай, а ты меня возьмешь ещё, а? Я же пользу приношу. От трясинника вот тебя выручил! Кать, ну ты же ещё пойдешь туда!

— Я ведь не гулять туда хожу. Что ты в самом-то деле! Когда будет надо, тогда и пойду. Если Кот разрешит, то может, и возьму.

— А ты сама-то, чего решить не можешь? Сразу «Кот разрешит, Кот не разрешит»! Ты что же, не сообразила, что ты сама там важная персона, вип! Ты можешь там то, что не могут ни Кот, ни Волк, ни кто! Даже сам Кащей не может! Неужели ты не в состоянии сама туда пойти? Когда захочешь? Почему они все время тобой руководят? Катя открой ворота, пошли, Катя открой ворота, возвращаемся обратно! Ты же там крутая, что, ты не врубилась? Ты сама можешь ими командовать! Ты там можешь все переделывать, как хочешь! — Степан разозлился и сам чувствовал, что его несет не туда, но остановиться не мог. — Волк, он же сильный невероятно, в яме сидел как щенок, дернуться не мог. А ты сказала и все!

— Степ, ну что ты в самом-то деле говоришь ерунду! Это их мир, а не мой или твой. Я там ничего не могу и не буду переделывать. Тоже мне вип-персону нашел. Какая из меня командирша? Они мои друзья, что без Кота, что без Волка я вообще там ничего не могу. Ты вот зачем пришел, поссориться? Так имей совесть, не ссорься, пока я из простуды не выплыву, — она схватилась за кошку, вытащила из-под нее упаковку бумажных платков и мрачно покосилась на Степана. — Ты свалишь когда-нибудь сегодня, а? Иди уже, иди, не мешай мне честно и заслуженно болеть.