Дорога в тысячу ли, или Сто путей к счастью

Мэ Ри подняла глаза и увидела Юн Шика, сидящего у самого ограждения балкона. Он смотрел прямо на нее и улыбался. Девушка отчего-то смутилась и отвела взгляд. Прозвенел еще один звонок, и спектакль продолжился, опять полностью завладев вниманием зрителей. Когда же он закончился, все зрители поднялись со своих мест и долго аплодировали стоя мастерству артистов, которые стояли на авансцене и низко кланялись. А затем началось настоящее паломничество к сцене – люди несли цветы и передавали самые разнообразные букеты исполнителям, которые для этого подходили к самому краю сцены. И Су Джин и Мэ Ри тоже подошли со своими букетами и, выждав момент, когда освободилось небольшое пространство перед самым возвышением, приблизились. Су Джин вручила свой букет главной исполнительнице и вернулась к мужу. А Мэ Ри оказалась как раз напротив исполнителя главной мужской роли. Он, видя ее, наклонился вперед, чтобы забрать розы и вдруг, словно на стену наткнулся, и так и застыл в неудобной позе, с полусогнутой спиной, и глаза его, в прорезях так и не снятой с лица полумаски, пораженно расширились.

Они смотрели друг на друга, не мигая, и девушка не могла понять, почему этот человек так реагирует. А потом он хрипловатым голосом спросил:

– Это же вы?! Мэ Ри-ши? Девушка с голубыми глазами? Девушка, делающая браслеты?

И тут только Мэ Ри поняла, кто этот мужчина и почему он кого-то так напоминал ей. Со Чон Гук – музыкант группы HS, тот, которому она дважды дарила свои браслеты-фенечки, и с которым рядом она однажды сфотографировалась. Но теперь это был уже не миленький мальчик-подросток с кроличьей улыбкой. Он вырос, повзрослел и возмужал.

– Мэ Ри-ши? – снова переспросил он, и девушка, словно очнувшись, кивнула и протянула-таки ему свой букет.

Артист взял его и на секунду прикрыл глаза и улыбнулся, будто давал понять, что он помнит ее и благодарит за то, что она пришла на его спектакль. И поклонился низко – теперь уже только ей. Мэ Ри тоже поклонилась и пошла к друзьям, не видя, как молодой человек смотрит ей вслед долгим взглядом.

– Ты чего так долго? – спросила ее подруга, глядя на сцену, где продолжали улыбаться и кланяться артисты.

– Ничего, – уклончиво ответила девушка. – Просто вручила букет!

– Я смотрела на вас. Такое ощущение, как будто вы знакомы! Кто он?

– Что ты! Откуда мне знать артистов мюзикла? – отмахнулась Мэ Ри.

– Он тебе ведь что-то говорил? – не отставала подруга.

– Просто поблагодарил за цветы, – коротко ответила Мэ Ри.

Вскоре занавес закрылся, скрыв артистов, и широкий поток зрителей устремился из зала к выходу. Мэ Ри с обоими супругами тоже направилась к выходу на улицу. И уже там их догнал Нам Юн Шик. Мужчины обменялись несколькими фразами о спектакле и своих впечатлениях о нем.

Мэ Ри достала телефон и начала вызывать такси. Юн Шик, заметив ее манипуляции, предложил:

– Госпожа Ан Мэ Ри, я на машине. Если позволите, я подвезу вас!

– Нет, благодарю вас! – покачала она головой. – Я доберусь сама.

– Мэ Ри, не отказывайся! Юн Шик-ши отвезет тебя! – воскликнула Су Джин, но девушка твердо ответила:

– Нет, дорогая, не нужно! Я поеду на такси.

– Жаль, – сказал мужчина и улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что Мэ Ри почувствовала, как краснеет. – Обещаю вести себя, как джентльмен!

– Нет, спасибо вам! Но я сама! – ответила она, испытывая смущение и неловкость при одной мысли, что этот блестящий богач привезет ее в далеко не респектабельный район, где девушка снимала жилье.

На это он только развел руками: мол, хозяин – барин! Вскоре подъехало и ее такси, и Мэ Ри попрощавшись со всеми, села в машину. Су Джин взяла с нее обещание позвонить, когда приедет домой, и добавила, что потом напишет ей в мессенджере.

Через некоторое время Мэ Ри уже была дома. Скинула с гудящих от высоких каблуков ног серебряные босоножки и, пройдя в комнату, оставила на столе клипсы, наказав себе не забыть потом положить их в коробочку, чтобы не потерялись случайно. Освободившись от платья, она аккуратно повесила его на плечики и пошла в душ. Пока мылась, перед внутренним взором поочередно появлялись лица: то Нам Юн Шика, то скрытое полумаской лицо артиста. Со Чон Гука, напомнила она себе.

Странно, что спустя столько лет он узнал ее, подумала Мэ Ри. Ведь виделись-то всего три раза в жизни, и то много лет назад, когда оба были моложе. Но ведь вспомнил же. И даже назвал по имени, что показалось ей еще более удивительным. Но потом девушка решила, что причиной тому – ее глаза. Точнее, их необычный для кореянки цвет. Но опять же… И про браслеты вспомнил. Надо же! Мэ Ри это было и удивительно, и странно приятно.

Девушка выпила чаю с каким-то печеньем, обнаруженным ею в шкафу, и легла спать. А два лица опять, словно в хороводе, мелькали перед ней, странным образом накладываясь одно на другое. И уже засыпая, Мэ Ри вдруг подумала, что они чем-то неуловимо похожи друг на друга.