Дорога вечности (СИ)

— Айн? А он здесь при чем? — удивился принц. — Ох, какая настырная.

Любимый вновь отодрал рыбку и вернул в соленую воду, я же задумалась. Артефактор Айн, чья судьба была мне неведома. Кто и зачем преследовал его и почему лорд Тарис отдал приказ убить мальчишку?

Я и не заметила, как задала эти вопросы вслух.

Мало того, внутри меня собирались стихии, пугая своей мощью и тем, что вот-вот выплеснуться.

Не обращая внимания на начавшего говорить Райана, я по колено зашла в море, чтобы силу выброса смягчить водой.

— Айн, был талантливым артефактором, о котором можно сказать — не от мира сего. Вечно витал в облаках и при этом, был необычайно мягок и добр. Я знаю о чем говорю, ректор не просто помог создать его личину, я получил и слепок памяти.

Откровенно говоря, что это такое я не знала, мы еще не проходили этого в академии.

Но если судить логически, значит, любимый получил возможность окунуться в жизнь паренька, причем смотрел и мыслил разумом Айна.

— Он живо интересовался работами Безумного Артефактора, причем его волновала и повседневная жизнь утратившего разум мастера. Неудивительно, что он стал любимчиком декана своего факультета, тем более лорд Ронг состоит в родстве с выдающейся личностью. И он охотно делился записями своего предка с Айном. Мальчик доверился не тому, — хмуро закончил он. — Да и полюбил девушку, которая не только не ответила ему настоящей взаимностью, но и легко предала, подписав приговор.

— Не понимаю, — честно призналась. Я вспомнила Аннет, соперницу по конкурсу на звание королевы академии. — Что такого мог рассказать ей Айн, что ее отец посчитал информацию опасной?

Именно их Райан и обвинил в смерти паренька.

— Айн верил в то, что магия пришла из другого мира, мало того, считал, что миру не хватает устройства выкачки эманаций смерти. Не спрашивай, что это, я так до конца не разобрался в этом сумбуре. Но в одном уверен, если бы он держал свой рот на замке, никто не тронул бы его.

И вот после этих слов мир вокруг меня взорвался миллионами разноцветных частиц. Не знаю, как устояла на ногах и тем более не представляю, что ощутили остальные, но меня буквально распирало от стихий, которые обрушились на морской брег и всех, кто находился на его территории.

— Айн, — когда смогла нормально дышать и видеть, произнесла я. — Айн, как и Безумный Артефактор были посланниками воли хранителя этого мира.

И подтверждая сказанное, яркая, даже ядовитая радуга на мгновение устлала небо, чтобы в следующую секунду устремиться ко мне, растворяясь в уже имеющихся стихиях.

* * *

Райан Валруа

— Айн, — медленно вдохнув и выдохнув, произнесла Хейли. — Айн, как и Безумный Артефактор были посланниками воли хранителя этого мира.

Невозможно!

Меня передернуло от отвращения. Если то, что представлял себе мальчишка — правда, то мы неизменно погибнем!

Наш мир растворится в смертях и однажды исчезнет со всеми его обитателями!

Я не вижу выхода! Я не понимаю и половины терминологии родственничка лорда Ронга, а ведь мальчишка отлично ими оперировал!

Что я могу сейчас сделать? Сказать и изменить?

Пусть Хейли промолчала, но я понял, истинный наследник был рожден в угоду Велиару. Для того, чтобы тот сумел возродиться и прибрать наш мир к рукам.

И у него все получается. Пусть слишком долго, но он, верно идет к своей цели. Где нужно ждет, играет роль доброго дядюшки, где требуется сила и хитрость — прогибается и выпускает на волю своих послушников.

Наш мир окутан плотной паутиной, а мы — загнанные в угол звери, не знающие как выбраться из ловушки.

Мне явно нужна помощь лорда Ронга! Я сам не понял ничего из того, что давала мне личина Айна. А уж декан факультета артефакторов точно знает больше и понимает не только свой предмет, но и, признанную больной, логику предка.

— Райан, — тихо позвала Хейли. — Что ты собрался делать во время королевской свадьбы?

Ее вопрос застал меня врасплох. В эти минуты Хейли казалась мне печальной и решительной. Ход ее мыслей был непостижим, и, кажется, она сама не всегда понимала, почему в тот или иной момент задает правильные вопросы, интересуется нужными вещами, на которые, увы, так не хочется отвечать.

Должен ли я сказать честно или стоит скрыть от нее то, что задумал? Ведь знание принесет боль.

Я медленно подошел к ней и обнял ее, заглядывая в глаза, словно желая увидеть ответ.

— Доверься мне, — одними губами, попросила она. Какой раз уже просит, а я…

Мне стыдно за свои сомнения, горько за то, что свое увлечение ею и ощущения, которые медленно, но просыпались во мне, отталкивал, списывал на зов крови.

По сути, наведенными и чужими, были лишь чувства страсти и желание обладать девушкой, которые накрывали с головой и лишали разума. Они доводили до исступления, выворачивали наизнанку, побуждая совершать неправильные поступки. Сходить с ума.

Сейчас я хорошо это вижу. А вот защищать, оберегать и дарить радость, видеть улыбку на лице Хейли — это и есть просыпающаяся любовь.

Впрочем, давно проснувшаяся, это я слепец.