Дорога ветров

Принц Джошуа подал меч Камарису рукоятью вперед, но старик не взял его.

— Пожалуйста, сир Камарис, это же Торн. Он был вашим и вашим остался.

Выражение лица старика стало еще более несчастным. Он отступил назад, подняв руки, словно защищаясь от нападения. Изгримнур удержал его за локоть.

— Все хорошо, — пророкотал герцог. — Это ваше, Камарис.

— Слудиг, — позвал принц, — у тебя есть пояс для меча?

Риммер шагнул вперед, держа пояс, на котором висели тяжелые ножны из черной кожи, инкрустированной серебром. С помощью своего господина Изгримнура он надел пояс на Камариса. Старик не сопротивлялся. Фактически, подумал Саймон, с тем же успехом он мог бы превратиться в камень. Когда они закончили, Джошуа осторожно опустил меч в ножны, так что его рукоять оказалась у самого локтя старого рыцаря.

— Теперь рог, пожалуйста, — сказал принц. Фреозель, державший Целлиан, пока Джошуа относил клинок, передал ему рог. Джошуа надел перевязь на плечи Камариса, так что рог теперь висел около правой руки старика, и отступил на шаг. Длинный клинок, казалось, очень подходил своему высокому владельцу. Солнечный луч озарил белые волосы рыцаря. Это было правильно, никто в комнате в этом не сомневался. Никто, кроме самого Камариса.

— Он ничего не делает, — вполголоса сказал Изгримнуру Слудиг. Саймону снова показалось, что он присутствует на каком-то религиозном обряде, — но теперь это было нелепо, как если бы пономарь забыл положить в ковчег мощи или священник позабыл бы мансу. Все вокруг смущенно застыли.

— А что, если произвести чтение стихов? — предложил Бинабик.

— Да, — кивнул Джошуа. — Прочти, пожалуйста.

Вместо того чтобы начать читать, Бинабик вытолкнул вперед Тиамака, дрожащей рукой сжимавшего пергамент. Чуть охрипшим от волнения голосом вранн прочитал стихи Ниссеса.

И когда тот Клинок, тот Муж и тот Зов, — вранн набирался мужества с каждой новой прочитанной строкой и заканчивал уже гораздо более твердым тоном: —

Под Правую Руку Принца придут —
В тот самый миг Того, Кто Пленен,
Свободным все назовут.

Тиамак остановился и поднял глаза. Камарис взглядом раненого животного смотрел на доброго товарища многих недель пути, который теперь проделывал с ним такие странные вещи. Старый рыцарь выглядел как собака, от которой прежде добрый хозяин неожиданно потребовал выполнения какого-то унизительного трюка.

Ничего не произошло. Собравшиеся разочарованно зашумели.

— Имеется вероятность, что мы проделывали какую-нибудь ошибку, — медленно проговорил Бинабик. — Мы имели должность очень дольше изучать пергамент.

— Нет, — хрипло сказал Джошуа. — Я в это не верю. — Он шагнул к Камарису и поднял рог к глазам старика. — Разве вы не узнаете его? Это Целлиан. Его зов вселял страх в сердца врагов моего отца многие годы. Заставь его снова звучать, Камарис! — Он поднес рог к губам Камариса. — Мы нуждаемся в вашем возвращении!

С загнанным видом, полный почти животного ужаса, Камарис оттолкнул принца. Так неожиданна была сила этого толчка, что Джошуа запнулся и чуть не упал. Изгримнур подхватил его. Слудиг зарычал и бросился вперед, словно собирался ударить рыцаря.

— Оставь его, Слудиг! — резко сказал Джошуа. — Если здесь кто и виноват, так это я. Какое я имел право мучить слабоумного старика? — Он сжал кулак и некоторое время молча смотрел на каменные плиты. — Может быть, мы должны оставить его в покое? Он честно сражался в своих боях, а нам следовало бы самим разбираться с нашими и не мешать ему отдыхать.

— Он не показывал спину ни в одном бою, Джошуа, — возразил Изгримнур. — Я знал его, помни. Он всегда делал то, что было правильно… необходимо. Не сдавайся так легко.

Джошуа снова посмотрел на старика:

— Что ж, хорошо. Камарис, пойдем со мной. — Он бережно взял рыцаря под руку. — Пойдем со мной, — повторил принц и повел несопротивлявшегося Камариса к двери, ведущей в сад.

Снаружи похолодало. Легкая дымка дождя сделала темными древние стены и каменные скамьи. Остальные собравшиеся ждали в дверях, не понимая, чего хочет принц.

Джошуа подвел Камариса к каменной пирамиде, возвышавшейся над могилой Деорнота. Он поднял руку старика и положил ее на верхний камень, потом накрыл сверху своей ладонью.

— Сир Камарис, — медленно сказал он. — Пожалуйста, выслушайте меня. Земля, покоренная моим отцом, порядок, установленный вами и королем Джоном, разрывают на части война и магия. Под угрозой все, ради чего вы трудились всю свою жизнь, и, если мы проиграем сейчас, не будет никаких надежд на восстановление. Под этими камнями похоронен мой друг. Он был рыцарем, как и вы. Сир Деорнот никогда не встречал вас, но песни о вашей жизни, услышанные им еще ребенком, привели его ко мне. «Сделайте меня рыцарем, Джошуа, — сказал он в тот день, когда я впервые увидел его. — Я хочу служить так, как служил когда-то Камарис. Я хочу быть орудием Божьим и вашим для блага наших людей и нашей страны».