Дорога ветров

Митт оказался в дудящей, пиликающей, текущей вперед процессии. На одну — единственную секунду он почувствовал себя маленьким и глупым и даже не поверил, что он действительно у цели. И тут был Хадд. Митт раньше никогда не видел Халда вблизи, но узнал его по Старине Аммету, которого тот нес. Злое старческое лицо оказалось именно таким, каким Митт его представлял. Он сказал себе, что такое лицо так и просит, чтобы у него под носом покрутили трещоткой, перед тем как взорвать. И он отправился это делать, снуя от одного края шествия к другому, хлопая гребешком шапки, раскручивая трещотку и опасливо приглядывая за пыхтящим узлом у себя под мышкой. Он догнал Хадда как раз на краю расчищенной площадки. Хильди хорошо разглядела его с того места, где она сидела у окна в тесном окружении пяти кузин. С ними в комнате были солдаты, внизу стояли солдаты, и новое свободное пространство у гавани тоже было окружено солдатами. Они были в безопасности. Тем не менее ее кузины страшно нервничали и визжали по любому поводу. Они завизжали, когда первые музыканты прошли между солдат и медленно поплелись по открытому пространству. Они завизжали при виде бычьей головы.

— Ах, смотрите! — заверещала Ирана, когда Митт пробежал перед Хаддом, ловко раскрутив трещотку под самым его сердитым носом.

Проделав это, Митт остановился. Холанд казался таким странным без зданий вдоль берега и кораблями, согнанными в дальний конец гавани, что его снова охватило чувство, будто все происходящее ему только кажется. Однако узел у него под мышкой зашипел. Вместе с дымом из него стали вылетать искры. Митт понял, что настало время от него избавиться. Он повернулся и бросил узел прямо под алые ноги Хадда. А потом он замер, не зная, что делать дальше.

Ноги Хадда остановились. Его сердитое лицо не изменилось. Граф просто застыл, как статуя, держа Старину Аммета.

Они оба уставились на Митта — а Митт уставился на них. Кузины вокруг Хильди при виде дымящегося узла на земле завизжали уже по-настоящему. Позади Нависа участники процессии начали наталкиваться на спины тех, кто шел перед ними, — а Хадд все стоял. И Митт тоже не двигался. Хильди не могла понять, что делает этот паренек. Он вел себя слишком глупо даже для бунтовщика. Бедняга Аммет таращился на мальчишку из-под пшеничных бровей, словно полностью разделял недоумение Хильди.

Из узелка сыпались искры. Навис понял, что больше никто ничего предпринимать не намерен. Он бросил Либби Бражку и рванулся вперед. Такого Митт не ожидал. Он приготовился делать вид, что убегает. Но, к его изумлению, Навис не обратил на него никакого внимания. Вместо этого он изо всех сил пнул ногой шипящий узел. Митт увидел, как перевязанная лентами нога поднялась, как ботинок с пряжкой ударил в узел, и тот, оставляя дымную дугу, улетел за расчищенное пространство.

«А этот тип даже глазом не моргнул! — с удивлением подумал Митт. Ему хотелось крикнуть Навису: — Эй! Я жизнь посвятил этому! А ты все испортил!»

К этому времени торговец с ушами на шляпе тоже немного пришел в себя. Он довольно неуверенно попытался схватить Митта. Мальчик легко от него увернулся.

Это навело Митта на мысль: «Заставлю-ка я их попотеть».

Он повернулся, чтобы бежать. В этот момент раздался взрыв, отбросивший его в сторону. Взрыв был такой сильный, что все стекла зазвенели, а в лицо Хильди ударил порыв ветра. Кузины снова завизжали. Участники шествия за спиной Нависа напирали вперед: некоторые вопрошали, что случилось, другие бросились за Миттом. Хадд повернулся к одному из командиров и сделал ему знак, что Митта надо поймать живым. Поскольку Хильди знала, что ждет паренька в случае поимки, она чуть содрогнулась и стала смотреть, как он убегает. Он бежал, словно олень, трепеща лентами, уронив трещотку — прямо на солдат, которые вышли из-за толпы ему навстречу. Хильди решила, что будь она на его месте, то побежала бы к краю воды и прыгнула в нее.