Дорога ветров

Корабль качался на громадных волнах сразу за молом – черный силуэт в желтоватом свете, льющемся с хмурого неба. Его прямые паруса были свернуты, и он двигался только на обрывках штормового. Митт сразу же понял, что это действительно корабль с Севера. Люди вокруг Митта шептались, что глупо было выходить в такой шторм на маленьком корабле с прямыми парусами, но ведь северяне все глупцы. И было ясно, что кораблю приходится туго. Какое-то время мальчик сомневался в том, удастся ли ему вообще войти в гавань. А потом судно обогнуло мол – и все поняли, что корабль уцелеет.

По всей гавани выстроились солдаты, готовые встретить чужаков. За ними стояло много простых людей с ножами и камнями. А Митт наблюдал за происходящим со смешанными чувствами.

Он был рад, что корабль спасся. Но как они посмели! Как они посмели вот так взять и зайти в гавань Холанда! Корабль тяжело привалился к причалу – он явно дал течь. Когда матросы увидели поджидающих их солдат, некоторые из них бросились в воду гавани, чтобы их не схватили.

– Какие трусы! – сказал Митт Хобину.

– Им надеяться не на что, – отозвался Хобин. – Бедняги!

Северян, оставшихся на борту, арестовали, как только солдаты смогли прыгнуть на корабль. Митт почти ничего не видел за толпой. Однако он успел разглядеть, как их повели в гору, ко дворцу – группу промокших, усталых людей со светлыми волосами и смуглыми лицами. Матросы казались более плотными и здоровыми, чем жители Холанда, хотя явно были настолько измучены, что еле соображали, что с ними происходит. Юный оружейник страшно удивился, не обнаружив в их облике ничего особенного. Он почему-то думал, что, если человек свободен, это как-то по нему сразу заметно. Но они понуро брели, шаркая ногами, как все, кого арестовывали люди Харчада.

* * *

Не меньшее волнение появление северян вызвало и во дворце. Там все и так уже бурлило из-за облечения властью нового графа. Пиры, хлопоты и приготовления шли уже неделю. Всех детей услали подальше: им велели, чтобы их было видно, но не слышно. Показываться можно было, только если за ними послали. Было много хихиканья и подглядывания. К вящему презрению Хильди, все ее кузины назвали нового графа Южного Дейла «потрясающе интересным» и шпионили за ним почти все время. Всем хотелось быть помолвленными с ним, а не с тем, с кем они на самом деле были помолвлены. А Хильди Толиан показался каким-то злобным. И она совершила ошибку, поделившись этой мыслью с Хариллой.

– Ну и ладно, Леди Особенная! – обиделась та. – За это я не скажу тебе, откуда подсматриваю, вот! Иди и ищи себе другое место.

Хильди это нисколько не огорчило. Они с Йиненом лучше других умели находить места, откуда можно было видеть, что происходит. Дети долго наблюдали за пиром и музыкантами, пока не стало ясно, что лорд Святых островов не приедет.

– А почему? – недоуменно спросила Хильди.

– Кажется, он не входит ни в один союз, – ответил Йинен. – Его дело – не пускать сюда флот Севера.

А потом стало известно, что по крайней мере один корабль с Севера все-таки проплыл мимо Святых островов. И половина графов уверилась, что это первый корабль вторжения.

Дворец превратился в разворошенный муравейник. А когда туда привели промокших пленников, переполох поднялся пуще прежнего. Чужаков допросили. Оказалось, что двое из них благородного происхождения. Больше того – они были сыновьями самого графа Ханнарта. На Юге граф Ханнарт был объявлен вне закона. Йинен рассказал Хильди, что в молодости Ханнарт приезжал на Юг и участвовал в большом восстании, словно простой бунтовщик.

Судьба северян уже не вызывала сомнений. Их следует казнить.

Все знают, что, если человека с юных лет к чему-то приучать, он к этому привыкает. Хильди и Йинен привыкли к тому, что людей судят и вешают чуть ли не ежедневно. Их не слишком тревожила смерть северян. Большинство жителей дворца говорили, что чужаки сами напросились – зачем они сунулись в Холанд? Но Хильди и Йинену очень хотелось взглянуть на детей графа Ханнарта, пока они еще живы. Это оказалось непросто. Хадд боялся, как бы кто-то из борцов за свободу из Холанда не попытался освободить северян, так что к пленникам никого не подпускали. Однако в последний день суда Хильди и Йинену удалось притаиться в арке неподалеку от того места, где держали в заключении младшего из сыновей Ханнартского графа.

Они увидели, как выходят солдаты. Среди них разглядели своего дядю Харчада, а с ним – графского сына. И когда группа поравнялась с ними, Хильди с изумлением увидела, что сын графа очень молод – не старше сына самого Харчада, совсем еще мальчишка. И когда они проходили мимо арки, Харчад вдруг повернулся и ударил пленника ногой. И вместо того чтобы гневно посмотреть на Харчада или обругать его, как это сделала бы сама Хильди или любой из ее двоюродных братьев и сестер, парнишка только съежился и закрыл голову рукой.

– Не надо! – простонал он. – Перестаньте!