Дорога войны

Девочка же хладнокровно разменивала штурмовиков на время. Получив беззвучный приказ, штурмовики уходили двойками и не возвращались. Зато за спиной ненадолго вспыхивал ожесточенный бой, вспыхивал и удалялся. Своей расчетливой жестокостью она еще больше ему понравилась. Если б не политическая необходимость — взял бы к себе. А еще он испытывал законную гордость. Какую страну подмяли, запугали, поставили на колени! Вот, идут штурмовики, выводят высокопоставленную группу офицеров. Точно знают, что идут под военный трибунал — и все равно выполняют приказ! Потому что даже помыслить не могут о неподчинении! Вооруженные, натренированные — и абсолютно беспомощные перед властью! Что они могут, кроме как выполнить приказ? Ничего! Убить его? Это то же самое, что убить себя и сразу заодно всех своих близких. На такое только психопат решится, а все психопаты давно по зонам сидят, уголь для химической промышленности на-гора выдают. Подать в условную отставку? Да вперед и с песней! Куда ты денешься от государства, куда?

Ночевали неожиданно в палатках. Как пояснила девочка — промежуточный лагерь «Спартака». Палатки-спальники, сухпайки, вода. Он приказал ей подойти с докладом. И узнать ее поближе хотелось, и вопросы накопились, и ей забывать не стоило, кто тут решает, кому жить, а кому нет… Она исчезла в темноте раньше, чем он договорил. Это его серьезно обеспокоило. Появилось внутри предчувствие… чего-то. Это ведь даже не самостоятельность, не независимость, не наглость. Это бунт. В армии. Психопатка или на что-то надеется? Да на что она может надеяться, если своим неповиновением подписала себе все мыслимые приговоры?! Свидетели случившегося — все офицеры свиты! Ему, допустим, подстроит случайный подрыв на мине, ладно. А остальных как, тоже уничтожит? Всю делегацию?! Ну, штурмовики могут. Теоретически. А смысл? За невыполнение приказа, за гибель группы высших офицеров им всем что будет? Да они на Кавказе такого камня не найдут, под который можно спрятаться!

На следующий день стало понятно, на что она надеялась. Ни на что. Ей просто уже было все равно. Заранее просчитала ситуацию, умница, и на короткое время стала вольной, как птица. Он даже на мгновение пожалел, что такой незаурядной девочке предстоит погибнуть.

Внизу на проселочной дороге растянулась колонна военной техники. Стояли, поджидали… А им нужно как раз туда, вниз, потом вверх по пологому склону, за которым в паре часов хода — трасса «Кавказ-Западный». Там — десантники, там огневые платформы абсолютной проходимости, там спасение. Но туда никак не пройти. И оттуда, сволочи, не двинутся на помощь, даже если и знают. Потому что сойти с трассы — значит, нарушить соглашение о перемирии, достигнутое очень, очень дорогой ценой…

Вот тогда она и подошла к носилкам сама.

— Товарищ член Военсовета, разрешите обеспечить прорыв группы.

— Рассчитываешь красиво погибнуть, исполнив долг? — насмешливо поинтересовался он.

Ответ его удивил.

— Смерти нет.

— Уверена?

— Знаю.

Он с сожалением разрешил действовать. Хотелось бы иметь козырь в переговорах с новой группировкой, особенно такой, но жить хотелось все-таки больше. Она легко вскинула на плечо дополнительную укладку с выстрелами — кстати, где взяла, интересный вопрос — и беззвучно растворилась в лесных полутенях. Телохранители молча смотрели ей вслед, ему даже показалось на мгновение, что они смущены.

Все же штурмовиков готовили высококлассные профессионалы. Точку прорыва девочка им определила безошибочно, и когда вдалеке свирепо зарявкала «реактивка», они без помех перебежали дорогу и заспешили вверх по противоположному склону. Ну, как заспешили… тяжело пошли, так вернее. Умотали всех горы до полусмерти. А «реактивка» рявкала за их спинами раз за разом.

— Сейчас ее определят! — сказал кто-то из свитских и замолчал.

Его поняли без слов. Пять минут — таково время жизни снайпера в современном бою. Потом его определят баллистическими комплексами машин сопровождения и накроют из автоматических минометов. После чего примутся за беглецов.

«Реактивка» замолчала, все невольно втянули головы и прибавили шаг, хотя, казалось бы, сил на это ни у кого не осталось. Но нет, выстрелы загремели снова. Упрямая девочка не желала погибать.

— Молодчина! — не сдержался инженер-полковник. — Сколько она их уже покрошила!

— Может, садит в белый свет? — ревниво возразил кто-то из свитских.

— Нет! — уверенно сказал полковник. — Если б в белый свет — тогда бы они ее бросили и за нас принялись. Девочка жжет боевую силу, каждым своим выстрелом! И держит их на месте!