Дорога войны

Она кивнула сама себе. Саша Орел понял ее правильно. Ей не обойтись без помощников, и он имеет право знать часть правды. Или догадываться о ней. Она вздохнула и поднялась на ноги.

— Выездная коллегия военного трибунала приняла нашу сторону, — сухо сообщила она. — С учетом предоставленных видеоматериалов. «Спартак» на этот раз отбился, живем дальше. По Давиду поставишь вопрос на вечернем совете командиров. Обсудим и закроем тему приказом по отряду. Если кто-то сумеет реально Давида в чем-то обвинить — с удовольствием посмотрю на необыкновенного умника. Дальше: принимай должность заместителя командира роты. Начиная с этого момента. Взвод передашь заместителю. Разведка выберет командира самостоятельно, думаю, кроме Дробота, больше некого. Он не соответствует, но остальные не соответствуют еще больше. Могла бы Светка, но она в госпитале, а Катя Короткевич на хозяйстве роты. Так, вот еще что: Давид прикрывал меня от ваших петушиных ухаживаний и боев за лучшую самку. Теперь это твоя обязанность.

— Х-хе! — высказался парень. — Ну у вас в штабе и… Давид вообще-то в твоей землянке жил! Мы вообще думали, вы с ним муж и жена!

— Давити — мой телохранитель, друг, учитель, брат,… — тоскливо сказала она. — Знал бы ты, как мне его не хватает! Постарайся быть его достойным, очень прошу!

Новый разрыв поднял землю рядом с дорогой.

— Разведка мышей не ловит! — буркнул парень. — Полдня корректировщика не могут обнаружить… Слушай, мне что, с тобой в одной землянке жить?! Как Давид?

— А будет лучше, если ребята из-за меня начнут драться? — рассердилась она. — Чистоплюй хренов!

— Я не Давид, — пробормотал штурмовик и отвел взгляд от ее груди. — Могу не удержаться.

Ударил еще один разрыв.

— Видишь? — кивнула она. — Вот по сравнению с этим твои проблемы — такая мелочь!

— Понял, не дурак! — торопливо согласился штурмовик.

— Теперь слушай, как заместитель, информацию не для всех: полк отводят на расформирование, это одно из решений выездной коллегии. Там при расследовании много чего открылось, вплоть до сговора с противником. Нас заменят профессионалы, 17-я сибирская ДШБ. И встанут они в том числе здесь, чтоб держать ворота. А теперь оцени, как заблаговременно турки пристреливаются по точкам, где есть возможность разместить технику. Оценил? Полк течет, как дуршлаг, Саша, а нам исправлять. Эту чертову батарею надо вынести, иначе десантуру раскатают, они даже сообразить ничего не успеют. Подготовь до вечера рейдовую группу. Собери в нее всех снайперов-реактивщиков. Всех, имеющих мастерскую квалификацию, включая меня.

— Ты — командир, тебе нельзя…

— Я лучший снайпер после Давида, — напомнила она. — Я иду, Саша, и не от дури или хорошей жизни. Дробот не потянет рейд, и никто не потянет. Вам бы еще годика два на повзрослеть… Выходим с рассветом. Примерное расположение батареи у нас есть, пойдем через горы.

— Днем засекут, — уверенно сказал штурмовик. — Горы — одно название, везде скот пасут, ходят и ездят. Здесь жителей до черта, все глазастые и нас не любят.

— А за что нас любить? — усмехнулась она. — Мы, Саша, здесь за последние триста лет столько налажали. Прийти-то пришли, а порядок навести не сумели… Ночью мы через горы не пройдем. Они хоть и одно название, но — горы, а местности мы пока что не знаем… Пойдем днем, других вариантов у нас нет. Пустим впереди разведчика с рацией.

— Смертника, что ли? — недоверчиво уточнил штурмовик. — Там, кроме местных, и посты, и патрули наверняка, и беспилотники летают. Причем «Грифоны», мы парочку издалека наблюдали. Он рацию включит, а ему на сигнал бомбочку уронят.

— Брюханов пойдет.

Новый заместитель командира роты помялся, подбирая подходящие слова.

— Зита, ты, конечно, командир, но ребята стали замечать между тобой и Брюханом… странности. Как что опасное — так почему-то Брюханов. А я ведь его хорошо знаю. Можно сказать, дружки. Он спартаковец, Зита. Настоящий. Даже если он чем-то тебе не нравится, такая мстительность… недостойна командира. Если он — настоящий командир. Извини, конечно, если что не так сказал.

Она усмехнулась. Работают системы сдержек командного состава, надежно работают.

— Я жила в Доме коммунальщиков, Саша. Там… простые ребята. Во втором классе они меня потащили в подвал. Вдесятером. Отбили ноги до синевы, разбили голову, пальцы… еле вырвалась. Они… пообещали продолжить. С грачкой, Саша, можно делать что угодно, никто не заступится. А за меня заступились. Одного сломали спецназовцы. Двоих убил брат. Еще одному я разбила голову…

— Зита, это все не очень красиво, но… — поморщился парень.

— … один от страха повесился сам. Двое уехали в Магадан по рабочему призыву и там случайно попали под промышленное напряжение, сгорели. Оба сразу. Еще двоих застрелил после нашего призыва мой ангел-хранитель. И остался Брюханов.