Дорога войны

Она сама не поняла, как у нее в руке оказался пистолет. А потом штурмовик сделал невероятный кульбит: подпрыгнул, развернулся в воздухе, уперся в нее ногами и мощным толчком отправил ее в полет вниз по склону. А сам упал на спину туда, где она только что стояла. От чувства опасности зрение у нее рывком прояснилось, и еще в полете она четко разглядела, как вокруг парня задергалась трава от множественных попаданий пуль. И он — тоже… Потом она пробила спиной кустарник, рухнула на землю, перекатилась, освобождаясь от рюкзака — и на нее кинулась сверху фигура в лохматом наряде горных егерей. Она встретила ее выстрелом в упор. Егерь захрипел, навалился и начал выкручивать руку с пистолетом. Броник, на нем броник! И пальцы у него оказались словно стальные. Она завизжала от отчаяния, дернулась изо всех сил, сумела провернуться и выстрелила с другой руки нападающему в бок из траншейного пистолета. Егерь зарычал и усилил хватку. И начал подбираться к горлу. Да он что, бессмертный?! Она стреляла раз за разом, задыхалась под тяжестью мужского тела в броне и слышала словно сквозь вату, что Мечёв стреляет тоже…

Егерь отвалился в сторону, когда она уже решила, что всё, ей конец. Она кое-как села, нашарила пистолеты. Полковник со слепым остервенением бил егеря по голове трофейным автоматом и, похоже, от ярости потерял соображение. За его спиной на мгновение поднялась лохматая фигура — она тут же выстрелила с двух рук. Полковник опомнился, упал на землю… и наступила тишина. Враги или ушли, или кончились.

Пули изорвали тело Мечёва, искалечили до неузнаваемости. Он принял на себя всё — и свое, и Зиты, и теперь лежал в луже крови. Тем не менее он был еще жив. Хрипел пробитой грудью, захлебывался кровавой пеной — и тянулся, тянулся вверх. Словно хотел сообщить что-то чрезвычайно важное.

— Я слышу тебя, солдат, — сказал полковник дрогнувшим голосом. — Говори.

Парень невнятно захрипел, Зита не смогла разобрать ни слова. Но полковник понял.

— Я защищу ее, — сказал полковник твердо. — Слово офицера.

Парень медленно потянулся окровавленными пальцами к нагрудному карману. Она подумала, что за ампулой «Морфея», торопливо помогла расстегнуть клапан… Штурмовик достал левой, не перебитой рукой из кармана черный берет спартаковца и протянул полковнику. Офицер машинально принял окровавленный комок. В глаза ему свирепо оскалился белый волк…

Потом она долго сидела, прислонившись спиной к стволу ели, избитому пулями, и ветви кружились над ней медленным хороводом. В груди горело, глотать было больно — проклятый егерь чуть не свернул ей шею. Полковник шумел в кустах, потом вернулся и тяжело опустился рядом.

— Он застрелил троих, — сообщил полковник задумчиво. — Троих. По сути, мертвым стрелял. У вас все бойцы такие?

Она не ответила. Мечик… Мечик любил технику. С детства работал на универсальном манипуляторе, подменял больного отца. Когда увидел платформу абсолютной проходимости — не отодрать было. И если б не война, гонял бы он сейчас вездеход на плато Путорана и был бы счастлив…

— Месяц назад меня приложило на возвращении, — так же задумчиво сказал полковник. — Как посадил вертолет — не помню. Телеметрия утверждала — был без сознания. Вот такие дела. А он еще и стрелял. И попадал. Парень — герой, я бы таким сыном гордился.

Она переборола боль в горле, включила передачу и доложила — четко, сухо, бесстрастно:

— Саша, тайник засвечен. Попали в засаду. Мечёв погиб. Засада уничтожена. Уходим вниз.

18

— Отдыхаем, — решила она.

Полковник огляделся, сложил на землю брякающий груз, вытер испарину и присел рядом с ней, хотя удобнее было бы рядом с оружием. И удобней, и правильней. Но — мужчина. Она с беспокойством потрогала его лоб. Офицер держался хорошо, но весь опыт работы в госпитале кричал ей, что именно держался. Жестокое воспаление никуда не ушло, лекарство только сгладило кризис. И скоро ему станет очень плохо. И куда она тогда со старшим офицером, мечущимся в бреду?

— Что ты меня всё щупаешь, как девочку? — недовольно сказал полковник, но руку ее у своего лица задержал. — Я здоров!

— Как бык, — согласилась она. — То есть если свалитесь — не утащу.

Аккуратно высвободила руку и бросила взгляд на дорогу. Далеко внизу замерла колонна военной техники. Заправщики, реммашины, блиндер, трал-разминер… а броня сопровождения за поворотом и назад никак не сдаст. То, что надо для ее плана.

— Долго еще идти? — как бы невзначай поинтересовался офицер.

— Уже пришли. Товарищ полковник, а вы чужой санитарный вертолет сумеете увести?

— Обижаешь! — хмыкнул вертолетчик. — Перед тобой, между прочим, неоднократный призер соревнований по высшему пилотажу! Я уведу всё, что летает.

— Тогда мы сейчас вызовем санитарный вертолет, и вы улетите! — решилась она огласить свой безумный план.

Офицер замер. Потом повернул голову в сторону дороги.

— Раненых я вертолетчикам обеспечу! — пообещала она.

Полковник смотрел на дорогу и молчал.

— Товарищ полковник! — настойчиво сказала она. — Вы нужны не здесь — за хребтом! Улетайте, прошу вас!

— Нет, — твердо сказал мужчина.