Дорога войны

Та выудила роскошное орлиное перо, покапала на него густой резко пахнущей жидкостью из деревянного флакончика и стала мазать пером по щеке Сусага, как кистью, глухим голосом проговаривая заклинания. Лицо скептуха словно обвисло, глаза приняли отсутствующее выражение.

– Дорогу стоматологу, – сухо сказал Искандер и вынул из-за пазухи свою самую большую драгоценность – набор хирургических инструментов из хромированной стали.

– Нуте-с, открой рот, вождь. У-у-у… – протянул Тиндарид, заглядывая в ощеренную пасть кочевника. – Та-ак… Лечение тебе не грозит. Никаких шансов – в твоем зубе такое дупло, что белка поселится. Будем удалять!

Сергий с содроганием проследил за твердой рукой Искандера, сжимавшей кошмарного вида клещики. Может, Сергий и смельчак, суровый и мужественный тип, но. Но зубной врач с его орудиями пытки по-прежнему пугал его.

– Сейчас будет немножечко больно, – ворковал сын Тиндара, пристраиваясь, – зато потом…

Сусаг глухо вскрикнул, подпрыгнув так, что щиты под ним громыхнули, и осел, бессмысленно палясь на Искандера слезящимися глазами.

– Всё, вождь! – бодро сказал тот. – Вот он, твой мучитель!

Тиндарид гордо продемонстрировал удаленный зуб, и вождь язигов блаженно улыбнулся, пуская по губе струйку крови.

– Рот прополоскать, – велел Искандер, – и два часа не есть!

– А потом? – спросил Сусаг через Амагу.

– А потом можно!

– Моя благодарность не знает границ! – выразился скептух с большим чувством. – Проси у меня что хочешь!

Искандер пожал плечами и сказал с уклоном в дипломатию:

– Пусть лучше командир просит.

Сергий воспользовался моментом и проговорил:

– Слышал я, что у тебя в плену один важный римлянин.

Вождь язигов кивнул с важностью – и рукою показал куда-то за юрты.

– Сидит такой в яме, – подтвердила Амага.

– Отдай нам этого пленника, о, вождь! – высказал свою просьбу Лобанов.

Вопреки ожиданиям, Сусаг не рассердился. Вздохнул лишь огорченно и заговорил по-своему, выражая сожаление.

– Он говорит, – пробасил Гефестай, – что римлянин – не его собственность. Им владеет все племя разом. Как он может отдать чужое?

– Выкрутился, – буркнул Эдик, – ишь, честный какой!

– Тогда… – Сергий задумался и договорил: – Позволь хотя бы взглянуть на твою дочь.

Склонив голову, Сусаг выслушал перевод и кликнул четверку стражников. Лобанов напрягся, но Амага спокойно проговорила:

– Они проводят. Тебя одного.

Сергий согласно поклонился – и зашагал следом за четверкой вонючих «проводников».

В зимнике выделялась площадь, посреди которой возвышался гигантский шатер, больше напоминающий небольшой цирк шапито, нежели жилище. Его покрывали белые кошмы, а вокруг, как ограда, горели маленькие костерки, отгоняя демонов зла. В том шатре была «временно прописана» невеста.

Проводники остались за «линией огня», а Роксолан переступил невысокое пламя и откинул полог шатра. Проморгавшись, он привык к полутьме и рассмотрел убранство громадной юрты. Она была буквально завалена коврами и золотой посудой, отрезами дорогих тканей и хрустальными сосудами с благовониями – надо полагать, приданым. А у костра сидела Тзана и хмуро глядела на вошедшего, не узнавая. На ее лице мелькнуло удивление, и девушка тут же ожила, заулыбалась, сдерживая ослепительную радость узнавания, – вокруг невесты сидели престарелые дуэньи, штук десять.

– Сергий! – воскликнула она, не стерпев. Вскочив, девушка подбежала к Лобанову. – Видишь, – усмехнулась она кривовато, – отец решил отдать меня замуж. Старший сын вождя Эвмела, Зорсин, добивался меня, богатые дары отцу выложил… Он такой противный! Потеет страшно, совиного уханья боится, воя шакальего. Сергий, – взмолилась Тзана, – забери меня отсюда! Увези! Ну пожалуйста! Я сама не могу – больно много сторожей и сторожих. А, Сергий?..

Лобанов вздохнул. Забавно, но слова Тзаны, сказанные в порыве, здорово подняли ему настроение.

– Старухи не понимают латынь? – спросил он для начала.

– Ни бум-бум!

– Тзаночка, – заговорил Сергей Лобанов осторожно, боясь нанести обиду, – могу ли я рисковать своими людьми даже ради тебя? Я и не знал, что отец твой затеял свадьбу, я привел своих, чтобы спасти римлянина.

Роксолан выдавал военную тайну не от слабости и не для того, чтобы подвести базу под свой отказ. Он надеялся на удачу, и Фортуна подмигнула ему.

– А если я помогу тебе спасти римлянина, – выпалила Тзана, – ты заберешь меня отсюда?

– Да, – твердо ответил Лобанов.

– Я помогу!

Приблизившись к Сергию на расстояние вытянутой руки, девушка сбивчиво поведала свой немудреный план.

Шатер Лобанов покидал повеселевшим. За огненной завесой его поджидали Верзон с Лонгином, Эдик с Гефестаем и Тиндарид.

– Нам помогут, – сказал Сергий приглушенно. – После пира, когда стемнеет!

– Ага! – оживился Верзон. – Ну, тогда ладно… Эй, народ! Гулять будем!

– Ох и напьюсь же я! – заорал Эдик. – Ох и наклюкаюсь!

– Алкоголик! – с удовольствием диагностировал Гефестай.