Дорога войны

Разжившись лошадьми, преторианцы развалили пару «вигвамов», забрав опорные жерди, и поднялись к горе Когайнон. Сани смастерили быстро и запрягли в них саурана.

— Всё! — отрезал Искандер. — Свободны! Топайте за золотом.

— А куда? — спросил Эдик. — На верхотуру переться? Регебал усмехнулся и покачал головой.

— Андреон расположен на вершине, это верно, — сказал он, — но золото спрятано не там.

— А где?

— Сейчас покажу. Следите за склоном. Видите, вон там три скалы? Надо обойти гору до такого места, с которого будут видны лишь две скалы, а третья как бы спрячется за ними.

— Вперед!

Преторианцы поехали в обход горы, следуя вдоль подножия, по берегу мелкого ручья, хрустя льдом и скрипя нетронутым снегом.

— Вот оно!

Регебал показал рукою вверх. Сергий взглянул, щуря глаза от солнца, — две скалы заслонили третью. Каменная стена опадала до самого ручья, отвесно уходя в смерзшуюся щебенку.

— Костер нужен! — скомандовал Дадесид.

Все спешились и принялись искать горючие материалы. Этого добра хватало — ручей вынес на оба берега целые залежи валежника. Вскоре под скалой разгорелся огромный костер.

Не дожидаясь, пока он потухнет, Регебал мечом разбросал головешки и тем же клинком стал раскапывать парящую гальку.

— Помогайте, чего стоите? — сказал он, не вставая с колен.

Гефестай с Сергием тут же примостились рядом и тоже воткнули в шуршащий грунт акинак и карту. Дело пошло веселее. Что они делают и для чего, Сергий не спрашивал — на душе было черно. Но скоро цель раскопок прояснилась и для него, и для всех непосвященных — в монолитной скале показалась щель.

Гефестай один выгреб кучу гравия, и Регебал сказал:

— Достаточно! Полезли!

Он первым протиснулся в неширокое зияние, а потом из щели высунулась его рука и донесся глухой голос:

— Факелы передайте!

Эдик шустро запалил пару факелов и сунул их сыну Дадеса. Факелы исчезли.

Сергий пробрался внутрь вторым. Подземный лаз был очень узким, но заметно расширялся, пока не перешел в обширный зал. Своды его терялись в полутьме, рассеянной светом факелов, а впереди, буквально в паре шагов, отсвечивал прозрачный лед подземного озера.

— Летом тут только с плота достанешь… — раздался гулкий голос Регебала.

— Достанешь что? А-а.

Дадесид стоял посередине озера, будто висел в воздухе, — так прозрачен был лед. В том месте каменный потолок опускался низко, ниже человеческого роста, и в нем чернела широкая трещина. Регебал осторожно просунулся в нее и сказал:

— Гляди!

Он загреб рукой, и из черноты трещины хлынуло золото — самородки, статуэтки, цепи, подвески, чаши и кубки. С тяжелым лязгом падали на лед светильни, выкованные из драгоценного металла, шейные гривны и нагрудные пекторали. С дробным звоном сыпались монеты и мятые браслетики. Тугими шлепками озвучивалось падение кожаных мешочков с золотым песком.

— Вот! Вот! — кричал Регебал, задыхаясь. — Видал?!

— Ух ты сколько! — завопил Эдик, вылезая из прохода.

А золото падало и падало, брякалось и раскатывалось по льду, складываясь в одну груду, тускло сияющую цветом воплощенного богатства.

— Грузим! — приказал Сергий, равнодушно загребая сокровища ногой.

Рабы кинулись совать золотые вещи по кожаным сумкам. Преторианцы трудились рядом, захватывая сокровища жменями и затаривая.

Подобрав роскошное, тяжелое ожерелье, Лобанов представил, как бы оно переливалась на шее Тзаны, и тоскливо вздохнул.

День еще не пошел под уклон, когда преторианцы покинули сокровищницу горы Когайнон и спустились по долине вниз.

Две когорты уже выступили в поход, но догнать их было несложным делом. Легионеры воспользовались наличием табуна и двинулись в путь верхом — строго на юг, до Траянова вала.

Сергий ехал на сменном гнедом, труся рядом с санями, где лежала Тзана, закутанная в теплые шкуры. На стоянках он не отходил от нее, постоянно прислушиваясь: дышит ли? Не оборвалась ли тоненькая ниточка жизни? Но, кажется, крепкий организм степнячки перебарывал лихорадку. Рана затягивалась, и душа Сергея наполнялась невыразимым блаженством.

— Я теперь буду некрасивая, — лепетала Тзана, — и ты меня разлюбишь.

— Ты у меня самая красивая! — убеждал ее Сергий.

— Ага, с дыркой.

— Ничего, под грудью не видно.

— Ага, а на спине?

— Глупенькая ты.

Тзана счастливо вздыхала и засыпала — разговор исчерпывал все ее силы.

Неделю спустя обе когорты и караван с золотом добрались до Диногенции, порта на Данувии. Одна из когорт осталась на месте, другую услали в Пироборидаву, а караван проследовал по льду Данувия в Новиодун, главную базу Отдельного Мезийского Флавиева флота. Боевые триремы, выкрашенные в синий цвет, зимовали под крышами доков, а мореходы грелись в казармах.

Тзану определили во флотский госпиталь, с нею остался Искандер, а Сергию с друзьями снова досталась возня с золотом.

Вечерело. Солнце село, и равнину Нижнего Данувия затянули синие тени.

— Побудьте пока здесь, — сказал Сергий, спрыгивая с коня, — в порту, а мы с Гефестаем поищем тутошних аргентариев.

— Так точно! — отчеканил Эдик.