Дорога войны

Лобанов с сыном Ярная миновали причалы, прошли между приземистыми пакгаузами, выбеленными мелом и крытыми черепицей. На фоне белых стен, отсвечивавших голубым в лунном сиянии, маячили личности самого подозрительного вида — оборванцы с ножами за поясом, а между штабелями бревен, кладками пустых ивовых корзин и пустых амфор, воняющих протухшим оливковым маслом, крутились проститутки. К Сергию с Гефестаем не приставали — уверенные движения обоих плюс ясно видимые мечи останавливали шпану.

Поселок при крепости Новиодун был заселен в основном фабрами — плотниками, кузнецами, ткачами, канатных дел мастерами — всеми теми, кто строил новые корабли и чинил старые. Хватало, однако, и купцов, и менял. Проживали они все на Кардо Максимус, туда и отправились друзья.

Удивительно, но почти во всех конторах горел свет — бизнес прежде всего.

— Вот! — остановился Сергий и указал на вывеску ростовщической конторы Колония Виндициана. — То что надо.

Отворив дверь, он вошел в небольшой зал, надвое разделенный дубовой стойкой. При свете ярких люкносов агенты-ростовщики портили себе глаза, заполняя столбиками цифр свитки папируса, скребя стильями вощеные дощечки-церы, подсчитывая доходы и расходы.

— Чем могу? — подошел, часто кланяясь, хозяин конторы, худой, словно высохший эллин.

— Прежде всего, — начал Сергий не без надменности в голосе, — мы хотели бы узнать, туда ли попали. Имеет ли ваша контора отделения в Риме?

— Конечно! — оскорбился эллин. — Господин Виндициан ведет дела и в Риме, и в Антиохии, и в Александрии, и в Пергаме, и…

— Достаточно, — поднял руку Лобанов, — я удовлетворен. Следовательно, вы сможете выдать мне векселя за сданное золото?

— Конечно!

— Сколько берете в уплату за услуги?

— О, совсем немного! Два денария с сотни!

— Нас это устраивает, — кивнул Роксолан. — Тогда, пожалуйста, погодите закрываться, мы привезем вам золото.

— Сколько? — деловито спросил эллин.

— Точно не знаю, — задумался Сергий, — приблизительно тридцать пять талантов. Или все сорок.

У эллина из рук церы выпали. Он открыл рот в попытке осознать названную сумму и выпучил глаза.

— Сколько-сколько?!

— Тридцать пять талантов. Ну, может, сорок. Так что, везти?

— Да-да, конечно! — лихорадочно заспешил эллин. — Может, вам найти телегу? Мы и охрану сыщем! Возьмем совсем недорого, сущие пустяки!

— Давайте! — согласился Сергий. — Нам же меньше мороки.

Недавно полусонные, служащие забегали, как наскипидаренные. Лучшие писцы бросились заполнять кожаные учетные векселя, помощники кинулись отливать оловянные печати и нарезать для них шнурки.

Заржали лошади, загрохотала повозка, защелкал кнут. Тяжело печатая шаг, подошла полукентурия преторской стражи. Седовласый воин отсалютовал Лобанову:

— Марк Сальвий Прант слушает твои приказы!

— Слушай сюда, — сказал Сергий. — Я выполняю задание префекта претории Марция Турбона! — При этих словах опцион вытянулся во фрунт. — Будешь сопровождать важный груз от порта до этой конторы. Если все пройдет без заминки, каждый из стражников получит по десять денариев, ты — два золотых!

Марк истово ударил себя в грудь и заступил на защиту подводы.

Пьяный извозчик так и не узнал, какой груз переместила его телега. Три раза пришлось ему мотаться туда и обратно, из порта на задний двор конторы. Там тяжеленные мешочки принимали, взвешивали на больших медных весах, а писцы, обильно потея, составляли расписки на получение.

Сергий с Гефестаем внимательно следили за процессом превращения золотой груды в листочки пергамента с оловянными печатями.

К полуночи всё золото было взвешено и учтено. Роксолан занял у обалдевшего ростовщика холщовый кошель из-под монет и сложил в него учетные векселя.

Дрожащей рукой эллин вывел окончательную сумму — девяносто семь тысяч ауреусов.

— Ну вот, сразу полегчало! — усмехнулся Сергий, цепляя кошель к поясу.

— Премного благодарны, — тараторил эллин-ростовщик, всё еще находясь под впечатлением, — заходите еще!

— Нет уж, — засмеялся сын Ярная, — с нас хватит! Выйдя на улицу, Сергий вдохнул ночной воздух. Воздух припахивал жареной рыбой — и богатством.

А путешествие с приключениями подходило к концу.

Две недели спустя отдохнувшие и отъевшиеся кони понесли друзей по дороге в Деспикату, как еще называли Дробету. Для Тзаны Сергий купил двухколесную повозку с кожаным верхом. Девушка была еще очень слаба, но рана затянулась, и это грело Лобанова куда лучше бобрового плаща.