Дорога войны

Одну из лошадей, тянущую фургон, ранило стрелой. Лошадь упала на колени, при этом дышло воткнулось в землю, передние колеса вывернулись, и фургон опрокинулся. Отброшенный в сторону возница схватил лук и, прячась за фургоном, лежащим на боку, принялся отстреливаться.

Караван растянулся и стал легкой добычей для подвижных бастарнов, которые могли теперь рассекать его на части, отрезая фургоны по одному. Чем они и занялись. Многие переселенцы спасались бегством, но тяжелые каррухи можно было погнать разве что рысью, да и то лишь под горку. От бастарнов не уйти!

Сергий выхватил нож и метнул в подскакавшего степняка. Клинок вошел тому в шею по рукоять — варвар схватился за горло, между его пальцев брызнула кровь.

Лобанов не стал дожидаться, пока тот свалится. Он подскочил и пинком свалил мертвеца. Хватаясь за гриву, вскочил на лошадь. Так-то лучше!

Оказавшись в седле, он огляделся. Бастарны разбили караван на три неравные доли и увлеченно грабили доставшееся. Переселенцы на конях ожесточенно дрались с еще одним отрядом варваров, прискакавшим на подмогу. Кавалеристы из переселенцев теснили бастарнов, хотя строй их рассыпался и бой переходил в стадию дуэлей один на один.

Дионисий метался между фургонами, как бешеный, вопя, чтобы все выстраивались в круг. Его слушались, но с десяток каррух уж больно далеко отъехали. Три из них вообще перевернулись, сойдя с тракта, еще у одной умирающие лошади бились в упряжке.

— Отжимай! — проорал Эдик, несясь мимо. — Отжимай!

Шлема на абхазе не было, а над ухом краснела кровь.

— Гефестай! — разглядел Сергий огромного кушана. — За мной!

Они кинулись к отставшим фургонам. По дороге к ним присоединились Чанба и Тиндарид. Вместе с десятком кавалеристов они набросились на бесчинствующих варваров.

Лобанов снес голову бастарну, натягивающему лук, — и тут заметил своего коня, который остановился и уныло мотал склоненной головой — наступил копытом на повод, свисающий с уздечки. Сергий спрыгнул с бастарнского коня и схватил поводья.

— И-и-и-и-у-у! — раздался у него за спиной нарастающий визг.

Роксолан вскочил на саурана и махнул мечом. Лезвие легко чиркнуло по руке бастарна, заносящего копье. Обратным ударом Лобанов услал варвара к предкам.

— Сергий! — закричал Искандер и показал мечом в сторону фургона, где две лошади бились в упряжи. Возница лежал на земле, раскинув руки, а спина его была утыкана стрелами. Жена или сестра убитого стояла на коленях рядом с ним и натягивала тетиву арбалета, вовсю орудуя рычажком. Сзади к ней приближался бастарн, бросив поводья и натягивая лук.

— Гефестай!

Кушан понял командира — и выстрелил первым. Стрела бастарна ушла в небо, а сам степняк кубарем полетел в траву. Товарищ его перепрыгнул дергающихся лошадей и понесся к Сергию, свешиваясь набок со спины своего коня. Гефестай вскинул лук, но варвар так повернул коня, что на виду оставалась одна лишь его нога. Женщина с арбалетом вскинула свое оружие и выстрелила. Бастарн, умело прятавшийся за корпусом коня, не уберегся, рухнул на землю.

Лобанов послал саурана в галоп — впереди стал виден Искандер, орудующий двумя мечами, но наседало на него человек пять.

Низко пригнувшись в седле, держа акинак в отведенной руке, Сергий помчался прямо на противников Тиндарида и как следует рубанул по лохматому варвару, рассекая тому бок. В нос пахнуло крепкой вонью, непередаваемым ароматом застарелого пота, копоти и прогорклого жира.

Конь Лобанова сбил с ног бастарна, спрыгнувшего с убитого коня. Варвар сослепу ударил копьем, а Сергий, склоняясь с седла, располосовал вражине брюхо — от паха до грудины.

Он вдруг почувствовал, как что-то разрывает его плащ, ощутил удар копья — и тут же вылетел из седла, роняя меч.

Бастарн, широко замахнувшись копьем, бросился, чтобы добить Лобанова, но кентурион-гастат перешиб ногой древко, вскочил, хватая в воздухе обломок с наконечником, и с силой вонзил его бастарну в раззявленную пасть. Варвар содрогнулся и обвис — острие вошло в мозг.

Но уже несся другой.

— Сергий! — крикнул Искандер.

Роксолан обернулся и поймал брошенный ему меч-спату. В следующее мгновение клинок вошел варвару в грудь, пресекая биение жизни.

Схватка закончилась так же внезапно, как и началась. Бастарны исчезли за холмом, с неба вернулась тишина.

Сергий подобрал утерянный акинак, вернул себе нож. Сощурившись, он осмотрелся. Пару фургонов бастарны все же успели грабануть, даже коней выпрягли и увели с собой. Вернулся хмурый Дионисий, ведя в поводу коня без всадника, с седлом, залитым липким и черным. Конь, потерявший седока, фыркал, чуя кровь, и мотал головой. Потихоньку сбредались переселенцы. Лобанов углядел того самого паникера, что устроил неразбериху, и направился к нему. Подойдя к гнедому, он ухватился за тунику всадника и одним рывком сдернул его с седла. Паникер ляпнулся в траву, вереща древнюю формулу:

— Я римский гражданин! Не прикасайся ко мне! Сергий с большим удовольствием отпинал гражданина, метя по почкам, и рявкнул:

— Вставай давай!

Гражданин поднялся, охая и норовя прикрыться руками.

— Имя? — холодно спросил Лобанов.